Когда Феникс восстанет / #39 / IrinaV_M

Максимов внимательно смотрел на тело, лежащее перед ним. Все признаки смерти были уже на лицо – остекленевший взгляд, арефлексия, бледность кожных покровов. Максимов перевел взгляд на часы – еще нужно две с половиной минуты. Как долго…

Секунда, две, три. Всё. Обратный отчет начался. Затаив дыхание, профессор вглядывался в лицо умершего, изредка посматривая на монитор – там стали появляться первые отчеты. И вдруг, он увидел, что зрачки мужчины сужаются, лицо исказила гримаса, в попытке сделать вдох – усопший приподнял голову. Он снова жил. Эксперимент удался.

Монитор пестрел сообщениями, из смежных с лабораторией помещений стали появляться люди в белых халатах, они поздравляли профессора, рассматривали воскресшего пациента, говорили о своих наблюдаемых. Из 30 человек к жизни вернулись 24. Это были добровольцы, участвовавшие в засекреченной правительственной программе «Феникс», в ходе которой апробировались новейшие методы регенеративной медицины.

Конечно, все еще вопросов оставалось больше, чем ответов. Но неоспоримый факт был очевиден: 10 уникальнейших по составу инъекций, сделанных один раз в строгой последовательности, возвращали человека к жизни.

Это была сенсация. Профессор Максимов остановил смерть – введенные в организм вещества не допускали отмирания клеток головного мозга, напротив, они в определенный момент включали все силы организма, который запускал регенерацию на внутриклеточном уровне. Генетический механизм, программирующий смерть, был остановлен. Человек, умирающий от старости или болезней, не только возвращался к жизни, но и избавлялся от всех своих патологий. Вот только те, кто умер от механических повреждений, ожить уже не могли…

Спустя час Максимов оставил ликующих сотрудников, он торопился подготовить материалы для доклада на самом верху.
Воодушевление не покидало профессора, вечер сменила глубокая ночь, но он все писал и писал, а временами, подняв голову, долго смотрел в одну точку: ему виделись прекрасные картины счастливого будущего всего человечества…
Тишину ночи разорвал телефонный звонок: аудиенция назначена на 19.00.

***
Без пяти минут семь Максимов стоял перед массивной дверью, которая распахнулась точно в назначенное время. Три человека поднялись навстречу к Максимову.
После приветствий Максимов, преодолевая робость, и все больше воодушевляясь, приступил к докладу. Его слушали внимательно, не прерывали, понимающе кивали головой, делали записи.
Когда он закончил, в кабинете повисла тишина.

Потом седовласый мужчина пожал руку профессору и проговорил:

– Виктор Иванович, вы – гений. Вашему открытию цены нет. Но видите ли, не все так просто. Мы не можем позволить, чтобы оно стало достоянием общественности. Проект «Феникс» засекречен, и еще долгие десятилетия должен оставаться таким. Ваше стремление сделать народ бессмертным похвально, но бессмысленно.
Вы понимаете, что может произойти, если все люди без исключения перестанут умирать? Наша страна, да что там, вся планета уже через 20 лет будет перенаселена, ресурсы истощатся, разрушатся все сферы общественной жизни. Никто не сможет управлять такой массой людей, у нас не будет возможности дать им образование, медицину, прививать даже элементарные культурные ценности. Люди превратятся в стадо животных, которые заняты поиском пищи и возможностью размножаться. Других интересов не останется.

Максимов нервно дернулся:

– Но почему вы видите все в негативном свете? А если все будет по-другому: люди, любящие друг друга, не расстанутся, будут жить и работать на благо семьи…
– Господи, вы сами верите в то, о чем говорите? Сергей Васильевич, включи монитор.

На огромном, во всю стену экране, появилось изображение людских масс. Толпы людей о чем-то кричали, камера выхватывала злые, недовольные лица. Картинки сменялись, откровенно демонстрируя человеческие пороки.

Сергей Васильевич повернулся к Максимову:

– Вы не подумайте, что ваше открытие абсолютно бесполезно. Нет, оно бесценно. Но воспользоваться им должны избранные. Самые избранные. Понимаете, о чем я?
– Это вы не понимаете! - Максимов резко повернулся с седовласому. – Мое открытие невозможно утаить от всех! Я работал не один! Мои сотрудники честные люди, но они всего лишь люди!

Третий, до сих пор молчавший, повернул бесстрастное лицо к Максимову:

– Мы забыли сказать вам, Виктор Иванович. Вчера, после вашего ухода, в лаборатории произошла утечка ядовитого газа, ну, того, что вы использовали для своих экспериментов. Ваших коллег спасти не удалось. Да, и еще… нам очень жаль, но… вы погибли вместе с ними.

Ноги Максимова подкосились, и он рухнул на блестящий паркет, потеряв сознание.
***
И вот оно началось – бесконечное время. Бесконечное, по крайне мере, для самого Максимова.

С тех пор как он очнулся в ослепительно белой лаборатории, ставшей ему домом, прошло 49 лет. Он был здоров, об этом заботились молчаливые люди, закрывавшие стерильными масками свои лица. Ему подавались лучшие блюда, учитывались все пожелания. Но все, что не касалось исследований, от него тщательно скрывалось. Он должен был только работать, совершенствуя то, что однажды создал.

Максимов сотни раз пытался узнать о своей семье, расспрашивал своих помощников – безрезультатно. Он умолял, кричал, требовал – но ничего не добился. Звал смерть, но те злосчастные уколы… он сам поставил их себе, тогда почти 50 лет назад, и теперь даже не постарел…

Максимов возненавидел жизнь, ту, за которую боролся. Он проклинал всех и мечтал отомстить: «Ничего, когда Феникс восстанет, тогда все узнают, все поймут», – шептал он себе.

Когда его пришли навестить врачи, он был холоден, но учтив, а затем, в нарушение всех правил, обнял каждого из пяти пришедших, чем немало удивил своих гостей. Главный группы напомнил Максимову об инструкциях и предложил перейти к осмотру. Но профессор вдруг изменился в лице и с бранью накинулся на пришедших. Успокоить его смог только укол. Осмотр пришлось перенести.
***
Анри Ньюман, временный сотрудник НИИ, заканчивал свою работу. Вечером он должен был улететь в Стокгольм, а потом, через неделю, вернуться домой, в Берлин.
Анри перебрал бумаги, смахнул в корзину. Отнес мусор в общий контейнер. Вернулся, еще раз оглядел опустевший стол – усмехнулся: его привычка к порядку не раз выводила Элин из себя.

Взгляд упал на рабочий костюм: «Черт, забыл сдать!» Взглянув на часы, Анри подхватил одежду и направился к двери. В коридоре он налетел на группу людей, торопливо, на ходу снимавшую халаты, они о чем-то бегло переговаривались и явно куда-то спешили. Анри пропустил их и двинулся следом. Вдруг его взгляд упал на бумажку, выпавшую у кого-то из тех, с кем Ньюман столкнулся.

Анри окликнул шедших, но они не услышали его, продолжая свой путь. Тогда он поднял бумажку, чтобы по привычке донести до урны, на ходу машинально развернул…
Уже через 3 часа Анри, отменив поездку в Швецию, летел в Берлин, а по прилету, миновав дом, нетерпеливо постукивал пальцами по сиденью такси, направлявшегося к его головному офису.
***
«Сенсация! Немецкие ученые изобрели лекарство от смерти!», – эфиры разрывались на все голоса. «DER PHÖNIX – KEIN TOD!» Анри Ньюман, в одночасье ставший миллиардером, купался в лучах славы. Открытие профессора Максимова вышло в мир…
***
Дверь в лабораторию распахнулась, и Максимов увидел, что его посетил необычный гость. Профессор сразу узнал его. Это был тот же Сергей Васильевич, который когда-то беседовал с ним, предупреждая о секретности «Феникса», один из тех, кто лишил его, Максимова, жизни и обрек на вечное существование.
Гость прошел и, не поздоровавшись, сел к столу.

– Ну что, поздравляю вас, Виктор Иванович! Ваш трюк с бумажками, которые вы так ловко спрятали в халаты врачей – великолепный ход. Четыре записки мы нашли, пятая исчезла. Конечно, мы уже знаем, когда и как она покинула территорию не только института, но и России. Теперь ваше открытие – достояние всего мира. Вы так лаконично все изложили, едва ли не в двух словах. Конечно, чтобы расшифровать ваши записи, понадобилось время, но зато теперь его хоть отбавляй.
Максимов молчал.

Сергей Васильевич тоже помолчал, потом добавил:

– Но, видите ли, в чем дело? Прошло всего шесть лет с тех пор, как каждый смог ввести себе инъекции жизни. А мир уже сошел с ума. Процент убийств возрос в десятки раз, кстати, большинство из них – бытовые. Да-да, убивают друг друга в семьях, те самые любящие люди, о которых вы так заботились.

Редкое утро обходится без многочисленных убиенных, которых ночь оставляет где угодно: на дорогах, на тротуарах, в жилых комплексах, везде. Жизнь обесценилась, ее теперь слишком много.

Храмы закрыты, людям больше не о чем просить. Но их продолжают хоронить… правда, живыми. Да, представьте себе, любой неугодный человек крепко засыпает (сейчас так много хороших снотворных), а его быстренько закапывают. Нет, не на кладбищах, а так, где придется. Люди боятся спать, сходят с ума, но зато живут, как вы и хотели, вечно. Кстати, многие – под землей.

Были случаи, когда человека закапывали слишком близко к поверхности, другие видели, что земля шевелится, откапывали, а там тот, кто пролежал в своей могиле уже два-три месяца. Да, он слаб, крайне истощен, но жив. Смерти ведь больше нет.

Да… О чем это я? Отвлекся, простите. Я ведь пришел поблагодарить вас за все и проститься. Может быть, конечно, вы еще когда-нибудь понадобитесь, тогда я найду вас. А пока – прощайте!

Дверь распахнулась и закрылась снова. У Максимова кружилась голова. Во-первых, долгое время с ним никто не разговаривал вот так, просто. Во-вторых, то, что сказал Сергей Васильевич, не могло быть правдой. Это бред, бред…

Виски ломило. Максимов прилег на диван и закрыл глаза.

Он очнулся от того, что на него что-то давило. Задыхаясь, Максимов попробовал пошевелиться, это удалось, но с трудом. Пахло чем-то давно забытым. Максимов напрягся, судорожно вспоминая: да! Земля! Так пахнет свежая земля! Волосы поднялись дыбом: он что, похоронен заживо? Нет, не может быть! Максимов завыл от ужаса: сколько раз ему предстояло умирать и воскресать, лежа в своей могиле. Сколько времени пройдет, пока он не понадобится там, наверху… А если не понадобится?