Одиночество / #117 / DELETED

Одиночество

Офис. Самый обычный офис небольшой провинциальной компании. Все заняты чем угодно, только не работой. Пятница же. Не это страшно. Пятница совпала с днем зарплаты, вот это действительно страшно. Я думаю, вы понимаете: работа закончится часов в 11. С этого момента весь офисный планктон будет пить чай и мечтать о предстоящих выходных. В меру своей фантазии, разумеется.

Собственно все фантазии сводились к «побухать». Нормальный такой пролетарский вариант, только раньше пролетариат был рабочий, а теперь офисный. Ни у кого не зародилась даже мысли съездить семьей на природу, пожарить шашлыки, скататься погулять в другом городе – все это слишком сложно. Скооперироваться и пойти семьями в Развлекательный Центр – предел фантазии современного офисного работника. Название РЦ варьируется в зависимости от места проживания: дети в игровые комнаты, а родители пьют пиво и разговаривают «за жизнь». Даже просмотр новинок в кинотеатре как вариант не рассматривался. Хотя какие там новинки? «Американский пирог 10» и «Что творят мужчины 7» - самые популярные фильмы в прокате.

И что самое неприятное, приходится подыгрывать. Выделение из общей серой массы не поощряется, а скорей даже наоборот – влечет за собой крупные неприятности. Коллектив и заложит, я про работников. Даже шеф заложит, хотя терять хорошего работника вроде и не логично, но алчность сильнее.

- Ты чего еще на рабочем месте? – это Вован, «пролетарий», заводила и душа компании, почти парторг, если кто-то еще помнит это слово, - на Спеца что ли хочешь выучиться? Гы гы гы.
- Да куда мне с моими тремя курсами института, очень надо.
- Так у всех нормальных пацанов по два курса, это только ты у нас Моск, с тремя. Смотри мне, враз корпоративным ищейкам сдам. Уж они то разберутся. За наколку про настоящего Спеца сейчас хорошо башляют.
- Не боись, Вован, как только за Спеца выучусь – я тебе первому свистну, бабки пополам.
- Не, ну а че. Нормальный план, - и Вован жутко довольный собой, со слегка дебелой улыбкой на лице, поперся к остальным «работягам».

Действительно, что-то я засиделся. Нельзя выделяться, а то сдадут, с них станется, а мне лишнее внимание не нужно. Пойду и я к народу. Вся гоп-компания собралась на кухоньке. Я налил себе кофе и пристроился в углу, чтобы не сильно отсвечивать. Разговоры разнообразием не баловали: кто кого завалил на работе, кто лижет задницу начальнику, кто на сколько в этом продвинулся, хоть тотализатор организуй. А что? Нужно подкинуть идею Вовану, сам он до этого ни в жизнь не додумается, тяму не хватит. Если все сделать правильно, пусть думает, что сам родил такую идею, вполне себе забавно может выйти, будет над чем поржать. Как же достало угорать, слово то какое дебильное, над этими примитивными шутками. Ничего, до конца рабочего дня остался всего час. В 17:30 офис, как по команде, опустеет за пару минут. Никто не хочет перерабатывать.

***
Все началось с реформы образования. Сначала была одиннадцати летка. Потом подумали и замутили двенадцатилетнюю среднюю школу. Яблочки там, звездочки считать первые два года, а умножение уже в третьем классе, чтобы детки не перенапрягали извилины. Бакалавриат в ВУЗах, который со временем сократил до трех лет, а потом и до двух. Этакий план Далласа, только силами собственного министерства образования.

«Дом2», «Давай поженимся», «Невеста для хача» это с одной стороны прессует телек, с другой стороны интернет с быстрыми заработками и историями золушек. Работать не хотел никто. Прошло всего 10 лет и стало не хватать квалифицированных специалистов, пока еще просто не хватать. Лайкать или хейтить в нете пожалуйста, таких специалистов выше крыши, а вот что посложнее – с этим уже проблема, это трудновато.

Сначала зарплаты высококлассных специалистов стали расти, все закономерно, такое предсказывали многие. Специалисты стали востребованными, настоящие Спецы почувствовали свою значимость. И вот тут произошел поворотный момент. Россия пошла своим собственным путем. Больше специалистов не становится, кто не валит за границу – ищет место потеплее, права начинают качать – сволочи такие. Вот руководство на всех уровнях и попробовало применить дополнительные меры воздействия, не всегда законные.

Ты с заявлением к шефу, а он папочку из стола достает:
—Вот, извольте ознакомиться, тогда-то и тогда, то, не целевое использование служебного времени. Но это ладно, этим сейчас никого не удивишь. Вот здесь использовали служебное положение, откат получили. То есть фактически украли у родного предприятия. Вот здесь украли и вот тут.
—Вот в этом случае, это не я. Я про это ничего не знаю.
—Да кто разбираться будет. Кто один раз оступился, тому правды нет. Получите по полной. Передумали увольняться? Очень рад. Я Вам как раз в следующем месяце и премию повышенную за ударную работу собирался выплатить. Рад, рад, еще поработаем вместе.

Это если были грешки, а где грешки и сами рисовали. Если же специалист честный к такому совсем другой подход, отработанный в 2000х коллекторами. Где по телефону позвонить с угрозами, где неприятное слово в подъезде написать на двери. Много таких воздействий уже придумали и продолжали придумывать новые. И государство на все эти художества смотрело сквозь пальцы, сами с проблемой нехватки кадров столкнулись. В госучреждениях порой и похуже дела случались.

Посмотрев на всю эту действительность те, кто еще мог, рванули за границу. Это кто успел. А остальным пришлось выживать. Высококвалифицированных специалистов, для удобства, назвали просто — Спецами. Для обывателей же это слово стало почти ругательным.

Официальные Спецы работали в крупных корпорациях, и на высоких должностях, деньги получали соответствующие. А кому понравится, когда кто-то получает в 10 раз больше тебя? Живет в собственном доме, когда ты ютишься в старой «двушке». Ботаников то никогда не любили, а тут началась откровенная травля. Умным быть стало опасно. Не выделяйся и будь как все – вот основное правило, которое дети усваивали еще в школе.

Для тех же, кто ценил свободу, оставался один выход – скрываться. Сначала Спецы попробовали работать по найму, проектная работа. Их всяческими способами старались вычислить. Всех одаренных детей брали на карандаш еще в школе и наблюдали за ними вплоть до выпуска из университета, а потом подходили с предложением, от которого невозможно отказаться. А тех, кто проскальзывал сквозь это мелкое сито – вычисляли уже потом. За любую информацию о Спеце с востребованной специальностью Корпорации платили сразу и много.
Кого-то поймали и посадили на золотую цепь, другие, кто умнее, подались в Теневой интернет и перешли на двойную жизнь.

***
Офис я покинул последним. До дому 6 станций на метро с одной пересадкой. Зайдя в вагон, я расположился в углу, самое козырное место ты никому не мешаешь, и тебе никто не мешает. Конечно, жалко терять почти час свободного времени без всякой пользы, но в питерском метро, да в любом метро, книжки читать, даже электронные, стало опасно. Все слушают музыку и серфятся в интернете. К человек читающему сразу возникает слишком много вопросов. Такого человека сразу видно по частоте манипуляций с экраном. А ведь когда-то мы были самым читающим городом, я даже видел фотку бомжа с книжкой Бунина в руке, даже не спрашивайте, где я видел эту фотографию. Наверняка это фотошоп, чья-то шутка, такое же просто невозможно.

Нужно стоять в наушниках и потупившись смотреть в одну точку. Как же это тяжело постоянно скрываться и прятаться, постоянная бдительность и самоконтроль, чувствуешь себя чужим в собственном городе, хотя вокруг толпа. Даже поговорить по душам не с кем. Вот это страшно.

В метро не принято смотреть друг на друга, так сложилось, здесь так заведено. А уж смотреть в глаза ... это признак невоспитанности. Случайно брошенный взгляд на девушку напротив, просто мазок, но я успеваю уловить несоответствие, которое повергает меня в шок. Девушка в наушниках, как все, но ее глаза не устремлены в пол, девушка рассматривает что-то слева от меня, над моим плечом. Не важно что, главное как она это делает. Ее глаза движутся справа налево, небольшими, почти незаметными рывками, потом глаза опускаются чуть ниже и снова в том же ритме, как будто ... как будто она читает.

С глупым выражением на лице я разворачиваюсь и смотрю, что находится над моим плечом – это небольшое рекламное объявление: яркое и вызывающее, но нем есть текст, небольшой кусочек текста.

С тем же глупым выражением на лице я снова поворачиваюсь и смотрю на девушку. Она уже овладела собой, минутная слабость прошла, глаза устремлены в пол. Ее выдают только руки, она нервно теребит складку своей юбки на коленях. В ужасе я осматриваюсь кругом, но, кажется, никто ничего не заметил, все по-прежнему заняты каждый своим делом. У меня как будто камень с души свалился.

Голос из динамика объявляет очередную станцию. Поезд останавливается, двери открываются, люди колонной выходят из вагона. В последний момент девушка вскакивает и, старательно отводя взгляд в сторону, почти бегом устремляется на выход.

Секундное замешательство, этого времени мне хватает для осознания того, что я могу ее больше никогда не увидеть. Я вскакиваю и, расталкивая уже начавших входить людей, устремляюсь вслед за девушкой.