Налог на свободу / #137 / Iva_top

«Революция обеспечила нашему обществу светлое будущее, где все могут жить в соответствии со своими биологическими потребностями» – вещал телевизор в комнате семейной квартиры.

– Где был, сын? Опять на свалке пластик для поделок собирал? Помой руки и ешь.
– Я не голодный.
– Что ел?
– Ничего! – Мальчик смотрел испуганно.
– Отвечай, Радомир! У тебя график. Как не голодный?
– Чипсы.
– Где взял?
– У Сашки.

Десятилетний Радомир прокололся.

– С чем были чипсы?
– Ну… С картошкой.
– Ага! Ты никогда не ел чипсы, мы оба это знаем. Чипсы – это и есть картошка. В нее добавляют ароматизаторы: бекон, сыр. Значит, непутевый мой, ты натворил что–то ужасное, раз прикрываешься чипсами. Рассказывай!
– Ты уже все поняла.
– Ага. Зачем ты опять встречался с тем дядей? Господи, вас кто-то видел?
– Мы были в «Кроличьей Норе». Наши туда не ходят.
– Конечно, не ходят! Даже подумать страшно, кто там собирается!
– Мам, ну а где еще нам встречаться?
– Да нигде не надо! Дети не должны встречаться со взрослыми мужчинами. Это неприлично.
– Я пойду в детскую.
– Иди уже. Радомир?
– Что?
– Чем он кормил тебя?
– Папа заказал нам овощной салат и семгу на пару. Не беспокойся, он знает мою диету.

***
Мужчина в старомодном костюме стоял на окраине города. Он держал плитку шоколада на фруктозе. Сыну можно только здоровую пищу. В другой руке – плед. Сегодня прохладно, вечером мальчик мог замерзнуть.

Но подошла женщина. На ней было красное платье, куртка–косуха и темные очки.

– Привет, придурок.
– Прошу прощения?
– Проси–проси. Только нет тебе прощения, колхозник! Я морду тебе разобью, если ты напишешь моем сыну еще хоть раз! Радомир больше не придет! Ясно?
– Мила? Тебя не узнать! Почему так вырядилась? Ты так одевалась лет 10 назад, когда мы… На прошлой неделе ты была в розовой футболке в цветочек.
– Шпионишь, значит? Я не знаю, как одеваются на краю цивилизации, надела старое. Посмотрю хоть, куда ты моего сына таскаешь. Нда уж, на свалке и то безопаснее.
– Нашего сына. Мы могли бы встречаться в более приличных местах. А могли бы и жить все вместе.

Мила рассмеялась так громко, что проходящие мимо трансвеститы косо на нее посмотрели.

***
– Мне салат и рыбу на пару. Попробую, чем ты травишь моего сына.
– Мила, он наш сын! А еда здесь хорошая.
– Максим, не бывает «наших» сыновей. Официант, вина! Он угощает. Хотите, и вас угостит? Вам нельзя на работе? Ну простите.
– Извините ее. А вина и правда принесите. Мил, давай спокойнее. Здесь люди.
– Люди? Макс. Я пришла поговорить серьезно. Отвали от моего сына.
– Это наш сын!
– Я понимаю, что до вашей деревни цивилизация не добралась, и там детей растят женщины вместе с мужчинами. Но все это устарело.
– Это и твоя деревня тоже. Мы вместе там росли. Да, ты переехала в мегаполис. Молодец. Но не называй меня деревенщиной! Ты до сих пор колхозно одеваешься, та розовая футболка…
– Хорошо, оскорбляй меня, давай! Только исчезни!
– Мальчику нужно мужское воспитание.
– Зачем? Наша семья дает ему все необходимое. Пацан отлично развит: хорошо рисует, его поделки – лучшие в школе, на танцы записался. К тому же он здоров, всегда чистый и опрятный. Что еще за мужское воспитание ему нужно?
– Его задел хулиган и он расплакался. Мямля.
– Подозреваю, что это случилось в этом гадюшнике? Потому что у нас, в Сити, хулиганов нет.
– Не может детей воспитывать кучка баб! Женщин, прости. Идиотизм! Вина подлить? Это неестественно. Почему десяток женщин с детьми живут вместе? Почему это зовется семьей? Семья – это мама, папа, дети.
– Семья – это группа людей с общими целями. У нас цель очень даже одна. Вырастить хороших деток, чистых и послушных. Мужики в этом деле не помощники!
– Тысячи лет мужчины помогали растить детей!
– Максон. Если бы я знала, что тот божественный секс 11 лет назад выльется мне в твое преследование, воздержалась бы. Или защитилась бы лучшими контрацептивами. Экономила по молодости…
– Вечеринка была что надо. А утром ты приготовила мне блинчики. Божественные.
– Это из–за блинов ты позвал меня замуж?
– Не только. Но ты уехала. И, как оказалось, не одна, а с частичкой меня.
– Вот! Там лишь маленькая частичка тебя! Всего одна клеточка хвостатая! Остальное – мое. Не лезь. Эй! Дайте мне домой бутылку такого вина, пожалуйста. Этот заплатит.
– Женщины добились равных прав с мужчинами, а теперь плати за них…
– Что ты сказал?
– Ничего. Я оплачу счет.

***
– Мил, ну? Че там козел твой?
– Ох, Светка. Это жуть прям. Доставай стаканы, вино пить будем. Короче, говорит, мальчику нужно мужское воспитание! Ха! – Мила наедине с подругой перешла на свой родной провинциальный говор.
– Ишь! Зачем эт, спрашивается?
– Девки, че галдим? О, винишко? Я буду. – На общую кухню вышла баба Люба, старейшина семьи. – Так чего шумите?
– Объявился отец Радомира. Опять. – Мила стыдливо посмотрела на седую мудрую женщину.
– Милка, давно пора разобраться с гадом! Не дело это, что мужики с детьми гуляют. Как в каменном веке, ей богу! Светка, вот ты молодец! Дети от донора – отличная идея.
– Да уж. – Светка наслаждалась вином больше, чем разговором. Она только что сдала смену по присмотру за детьми семейства.
– Так он, представляете, обвиняет меня в том, что я не хочу жить с ним! На мамонтов охотились бы вместе, чего уж! – Мила кипела от возмущения.
– Милка, своего отца–то помнишь?
– Ой, совсем чуть–чуть. Он же передовик семейной революции, уехал когда мне было лет 7. Мама плакала. А я думаю, что он молодец: дома кричал и дрался, а ушел – сделал доброе дело для всего человечества! Может, если бы не он, то мы втроем тут не сидели бы сейчас.
– Помню своего мужа. – Морщина на лбу бабы Любы стала глубже. – Скорее бы маразм отшиб память! Когда я уходила на революцию, он расплакался. Какие сантименты!

***
Музыка не давала спать. Мощные басы сотрясали квартиру.

– Эй, мужики! 6 утра. Мне скоро вставать, а я еще не спал.
– Максон, давай с нами! Где еще один Джек, наш литровый друг? А мы еще к девочкам поедем, ты с нами, Максончик?
– В следующий раз. А сейчас пора отдохнуть. Вот и Джека уже нет. Давай, ложись. Видишь, Игорь уже отчалил в царство Морфея.
– Фея? К девочкам…

Парни спали на диване. Один храпел, когда Макс зашел, второй уснул, пока третий говорил. Ну и самый стойкий отрубился следом.

Максим не мог позволить себе отдельное жилье в Сити. Да и не хотел жить тут. В родном городке лучше. Но здесь сын. Пришлось переехать ради редких тайных встреч. Радомир. Имя выбрала мама. Максу нравилось что–то попроще. Миша, Лешка. Но отца не спросили. Да и узнал Максим о сыне случайно, спустя год после его рождения. Тесты на отцовство не делают, но это и не нужно. Макс провел расследование сам. Мила не была больше ни с кем в то время. Да и малыш очень похож на Макса.

Впервые Максим увидел Радомира, когда мальчику было 4 года. Парень издали наблюдал за тем, как чужая женщина, из новой семьи Милы, водила детей семейства в ясли. В голове никак не укладываются эти городские порядки!

Друзья Максима, у которых он остановился, были довольны жизнью. Их не волновало, были у них дети или нет. Они часто встречались с разными женщинами, эта эпоха подходила им. А вот Макс чувствовал, что родился как–то не вовремя. Сам он рос в традиционной семье.

Соседи, Игорь, Артур и Стас, тоже выросли в семьях старого образца. Но не все было гладко. Родители ссорились. Жены не пускали мужей ни на рыбалку, ни пива попить. Парни были рады, когда уехали из дома и окунулись в прекрасный свободный мир. А вот Максим искренне не понимал, что плохого в жене и детях. Его бесило, что мужчин заставили платить «налог на свободу». Деньги шли на выплату пособий женщинам с детьми. Многие мужчины уклонялись от налога, покупая себе статус бесплодного, чтобы освободиться от платежей. Но Макса возмущала сама суть такого налога. Он хотел воспитывать сына и тратить заработанные деньги на своего ребенка.

***
– Папа! – Мальчик радостно кричал, подбегая к отцу. Они долго не виделись, потому что мама тщательно следила за каждым шагом сына. Но внезапно смягчилась.
– Тише. Даже здесь это слово нельзя произносить громко. – Мужчина повел мальчика в подворотню.
– У меня завтра День рождения, пап. Я бы хотел пригласить тебя.
– Радомир, сынок. Как бы я этого хотел! Но нельзя. Придется подарить тебе подарок заранее. А потом я ненадолго уеду, к своей маме.
– Но ты же взрослый и не обязан общаться с матерью. Почти никто из взрослых мужчин не общается с семьей.
– Не обязан, но хочу. Я люблю своих маму и папу. А теперь держи подарок! Открывай здесь и пронеси домой незаметно.
– О, медальон! Гипоаллергенный? Мама не разрешает носить железки, дешевые сплавы опасны.
– Это хороший медицинский сплав. Буквы «РМ» означают Радомир Максимович, то есть Радомир, сын Максима. Люди раньше носили отчества, это как второе имя в честь своего отца.
– Здорово! Надень мне его. А что я маме скажу? Она же заметит.
– Скажи, что это одноклассники подарили, и означает это «Радомир Молодец». Или, может, есть музыкальная группа с названием из этих букв?
– Спасибо, папа! Я скажу, что от одноклассников.

Полицейские сирены взорвали покой тихого дворика.

– Руки за голову! Полиция! Отойдите от мальчика!
– Все нормально, это мой сын. – Максим замер.
– Это сын гражданки Протасовой Людмилы. Вы не имеете к мальчику никакого отношения.

Мила вышла из другой машины и торжествующе смотрела на задержание. Максима взяли под руки и повели к автомобилю.

– Поедем в участок и разберемся, на каком основании Вы преследуете ребенка. Мальчика – домой. Обвиняемый имеет право хранить молчание, но тогда дело затянется.

***
– Что это у тебя на шее?
– Одноклассники подарили. РМ – «Радомир Молодец».
– Смотри, чтобы аллергии не было.
– Не будет.
– Радомир? Это же от папы, да?
– Нет.
– Снимай и забудь этого дядю. Вы больше не увидитесь. У него запрет на приближение. Нарушит – сядет в тюрьму.
– Мам, мне уже 11. Через 5 лет я поступлю учиться и уеду от тебя. А с папой можно будет видеться. Вы все только еду в меня пихаете и наряжаете! А папа учил, как надо жить, что хорошо и что плохо.

Мила вышла из детской. Она вспомнила, как ее отец рассказывал про созвездия, про строение двигателя и про круговорот воды в природе. А потом ушел бороться за «налог на свободу».