Архив / #139 / DELETED

2233 год. Республика Диктаторстан. Общежитие №3859. Комната отдыха №61.

Ну смотри, Сём... - раскинувшись на стуле продолжил Вадим.
Что именно он продолжал уже не помнил никто из присутствующих. Буддист в третьем поколении Савелий был на пути к нирване, туго потягивая свой парогенерирующий аппарат. Плотный туман с запахом ванили стоял стеной уже давно. Но его не трогали, не положено. Да и привыкли давно. Савелий как напьётся, сразу начинает путь в нирвану. Так он её и постигает пару вечеров в неделю у Сёмы. Разглядеть кого-то из присутствующих было нелегко, а потому и я, летописец 3000 (программа для слежения за жителями Диктаторстана), не могу дать оценку какие именно выражения лиц были у всех участников, как и не имею возможности сказать в какие одежды были одеты участники этой встречи.

- Ты гавновозом числишься в стане, тебе биликов хоть отбавляй дают. Лучше как я что-ли? - наливая очередной стакан водянистой продолжил Вадим.
Да не хочу я гавном этим заниматься! Понимаешь ты меня или нет? Хоть мне сто тысяч талонов дадут. Что мне с ними делать прикажешь? Жрать их? Толк от этих биликов какой? В выдане ничего кроме унитазной воды и хлеба нет,- потягивая ответил хозяин комнатушки Семён.
- С питанием это ты в точку. Мне дед, помню, про большой шар полосатый рассказывал. Больше чем голова! Мне бы такое попробовать. Эх..не в то время мы живём.
- Почему вы там у себя не можете придумать робот-гавновоз? Ты знаешь, что мне жить тошно? Понимаешь? Надоело! С утра и до вечера выгребать чужое гавно!
- Господа, господа! - перебил их поэт Яшкин,- стих! Яшкин время от времени просыпался и выкрикивал реплики. Порой несвязные, бредовые, а его фишкой были четверостишия. За хорошее четверостишие можно получить талон, но так как Яшкин был плохим поэтом, а такие ценились в Диктаторстане, ему давали три за одно.
- Гавно, гавно, оно повсюду.

Смотрю направо - там оно,
Смотрю налево - и опять.
Уже не хочется мне срать!
И снова отключился.

- Понимаю тебя, мой друг. Возможно, это не самое приятное занятие. Я последний раз знаешь когда нормально ел? Даже не вспомню уже. Мы сидим днями и ничего не делаем. Не положено раньше срока что-то грандиозное делать. Нельзя и всё тут. Архитектор запретил. Я уже чего только не предлагал. Совершенно разные вещи, знаешь ли. А мне — ещё не время, ещё не время. Прогресс должен проходить постепенно. Кто-то там вычитал у них наверху, что каждое столетие можно открывать не более 10 уникальных изобретений. И что мне теперь 100 лет делать-то? Сидеть и куковать? Я вон на днях принёс план по очистке воздуха, который бы увеличил время жизни каждого жителя. И просчитал уже всё. Знаешь что сделали? Сожгли на моих глазах. И депремировали на 5 биликов. Светке хорошо, ей плевать на науку. Сидит на попе ровно, никуда не лезет и свой билик в день получает. А мне? Да я лучше гавно фурами выгружать буду, ей Архитектору!

- Да знаю я, Вадь, знаю. Помнишь эти речи? Эти пламенные девизы? Чего стоит один только вот этот: каждой отожранной роже бьём мы калошою в рожу. Моя любимая была эта: прогнило и остыло жадное, наглое рыло. Шли, шли. А куда пришли... И ведь им же хорошо. Практически всем хорошо ведь. Работа есть, — есть. Жильё есть, — есть. Еда вроде тоже есть, если делать, что «надо» и для «блага». А если мне вот не нужно это «благо».

Савелий открыл глаза после очередного похождения в нирвану, но то-ли нирвана оказалась не готова к пьяному буддисту в 3-м поколении, то-ли сегодня у неё был выходной, а может и вовсе у него не вышло.

- Налить бы надо. Много вы говорите. А вдруг аппарат работает? - взглянув на летописец 3000 произнёс он.
- Да кому мы сдались, Савелий Иваныч. Сёмка — парень работящий, а за работящими особо и не следят же. Вот у меня в общаге,— то другое дело. Нашпиговали камерами, диктофонами и прочей лабудой. Мы ж работники науки, светлейшие умы. Кто знает, что в умах этих происходит? Мало ли в голову стрельнет. Решим Диктаторстан подорвать к чёртовой матери.
- А зачем? - выпуская очередной клубень пара спросил буддист
- Ну вы даёте, как это зачем? Думаете, прям всем нравится как сейчас? А я вам отвечу, что нет! Вон Сева тонны гавна выгружает каждый день! А для чего ему это? - Савелий только улыбался,
- Он ещё и ржёт. Сев, ну ты глянь на него.

А от чего не улыбнуться? Вадим, вот ты мне скажи, только честно скажи. Чего тебе неймётся- то, чего ты как петух ужаренный кудахчешь. Всегда ведь в нашей истории были люди, которым что-то не нравилось. Всегда кто-то выгружал гавно, всегда кто-то просиживал штаны на работе, всегда кто-то курил трубку и кто-то за ними следил. Так в чём твоя проблема? Сказали — ничего не делай, так ничего и не делай. Сказали выгружай фурами гавно — так выгружай. Ты же получаешь свои дивиденды. Прими то, что есть. И прими так — как это есть. Им там наверху лучше знать, что делать, а что — нет. Я вот в церкви новобога служу. Хожу кланяюсь всем Архитекторам, и людей обучаю «как надо». Таков выбор и он произошёл. Не мне его выбирать, он уже сделан давным- давно. Лучше будет если я испражнюсь на эти новобоговские иконы и меня сошлют в КАЗ? (комната абсолютного зла прим. летописец 3000).

- Ну вот вы сами ж говорите, что буддист, а что будда о вас думает в момент служений новобогу?Что будда думает о гавновозе? О том, что вон то пьяное рыло получает по целых 3 билика за блевотворные стихи?
- Кто рыло? Я протестую! - чуть приподняв пьяное лицо прокричал поэт.
- Ничего он об этом не думает. Ты, Вадик, понять никак не можешь. Важна ведь другая вещь, что обо всём этом думаешь ты. Твой мир только тебе принадлежит - он может быть адом, а может быть раем. И строй совершенно не важен, если ты с утра хочешь вскрыть свои вены. Диктаторстан можно убрать от людей только визуально, но у всех сидит свой внутренний жирный хомячок — диктаторстанчик. Он оценивает, ругает, говорит что одно есть абсолют, а иное есть пыль, - закапывая свой парогенератор продолжал буддист.
- И что вы предлагаете? - спросил Семён .
- А ничего я не предлагаю. Ни-че-го. Мне нравятся наши пьяные посиделки и запах ванили, нравится моя текущая работёнка и мой котейка Умка. Как приду, он об ноги ластится и вымаливает корку смоченного хлебуса. Тот ещё аферист, - умилялся Савелий Иваныч.
- Как всегда вы, Иваныч, как всегда. Всё вам нравится. Всё у вас хорошо. А я вот возьму и не выйду завтра! Задолбало меня это всё! Мне тут Вадя принёс штуку. Буду отстреливать этих ублюдков. Решено.
- Вадим, ты зачем ему револьвер дал? - вскрикнул буддист.
- А потому-что мы больше не хотим в этом участвовать, — встав из-за стола ответил Вадим.
- Идиоты! - орал поэт,- идиоты! Нас всех пере..-и снова плюхнулся в деревянный стол.
- Надеюсь, вы понимаете, что вы натворили? О, архитектор Вздутин, дай мне сил не задушить этих идиотов голыми руками. У нас пять минут, тупые вы головы. Та штука (показывает на меня) уже передала КАЗовам, что у двух идиотов в жопе заиграла революция. Всех нас заберут к Трампампаму и Тыртырарыму из-за вас.
- Не бойся, у меня тоже есть. Мы будем отстреливаться! - достав пистолет ответил Вадим.
Буддист только рассмеялся, а после закрыл глаза и больше их не открывал. По-видимому начал активно медитировать или молиться новобогу.

Прошло менее пяти минут. Входную дверь комнаты вышиб одним ударом ноги служащий КАЗиции Похорончук. Он отличался прекрасной боевой подготовкой и филигранным знанием всех законов Диктаторстана. Из комнаты повалил дым с запахом ванили. Похорончук забежал в комнату, готовый убить любого, кто зашевелится.

- Бросить оружие! - орал Похорончук.

Дым полностью развеялся и перед ним лежал работник гавновоза №438 Семён Федорович со стальным револьвером в руках.

-Бросай оружи…Твою ж….

Похорончук достал аппарат связи.

- Свяжите с КАЗиматом…пш..
- Тут жмурик... Да... Да... Застрелился... Да откуда ж я знаю!... Вызывайте гавновозов. Тут прибрать надо.