Дневник Дарьи / #179 / KatarinaVictoria

Стоит жертве зайти на территорию охотников, как они тут же начинают медленно ползти по направлению к ней. Они изучают её, внимательно разглядывая и пытаясь понять, какое предложение окажется выигрышным. Каждый предлагает какую-нибудь вещь и всеми способами убеждает жертву, что без этой вещи жизнь не имеет смысла. И все до единого, чтобы они не говорили, между слов шипят одно и то же «Купи, купи, купи».

Хотя эту сделку назвать покупкой можно с трудом. В нашем новом мире остались старые названия новым явлениям.

Меня зовут Дарья, мне 25 лет. Я еще помню свой возраст, просто потому что сохранила привычку считать месяцы, а за ними и года. Но в целом счет лет уже никто не ведёт – не до этого. Осталась одна задача – не умереть с голоду. Наш мир гибнет. И с каждым новым месяцем скорость его гибели увеличивается и увеличивается. Это происходит на протяжении последних трёх лет.

Три года назад наша жизнь изменилась. В Китае произошла крупная техногенная катастрофа, в результате которой большое количество химических ядов попало в воду и воздух, после чего за короткое время распространилось посредством циркуляции вод и воздушных масс. Почва через дожди впитала в себя яд и все, что растет на земле, оказалось непригодным в пищу. Голод стал основной проблемой для всего живого. Как и для животных, так и для всех людей. Ну или почти для всех людей. Те, кто имел в старом мире огнестрельное оружие, захватили продовольственные склады, продуктовые магазины, пищевые фабрики, иначе говоря, все запасы, которые не были отравлены. Они объединились в небольшие группы и живут там же, где хранятся их продукты. Мы их называем «жертвы», а себя «охотники».

Если жертвы выходят из своих убежищ, охотники стремительно окружают их и пытаются заполучить хоть что-то съедобное. Охотники не нападают, потому что у жертвы есть огнестрельное оружие и потому что жертвы редко выходят в одиночку. Голодные и потому слабые охотники не справятся с сытыми жертвами, даже имея численное превосходство.

Жертвы стремятся сохранить свой прежний жизненный уклад. Они обустраивают свои убежища разными предметами, наполняющими быт комфортом, и, конечно, им нужна одежда, средства гигиены и прочее, чего не оказалось на продуктовых складах, когда они превращались в убежища. Охотники владеют всем этим. Кто что успел заполучить. Наша семья захватила магазин посуды. Нас 37 человек, семьёй мы себя называем, потому что мы живём вместе и вместе охотимся. Мы ходим по улицам в поисках жертвы, страждущей обменять на кастрюлю или пару тарелок какую-либо не отравленную еду. Так выживают охотники.
***
Сегодня мне удалось выменять чугунный котелок – вещь очень полезная и практичная – на две пачки просроченных чипсов. Одну я отдала семье, а вторую спрятала в личном тайнике. Если члены семьи узнают про мой личный тайник, меня в лучшем случае убьют, в худшем – выгонят за пределы охраняемой территории, в мир полный голодных банд – тех, кто не обрел ни семью, ни убежище. Голодные банды не боятся нападать на вооружённых жертв, даже не имея оружия, – им уже нечего терять. Говорят, что они не брезгуют человечьим мясом.

Голодные банды ужасны, они рыщут повсюду и готовы напасть на каждого. Хотя меня они больше не пугают, я твёрдо решила сбежать из убежища.
Два месяца назад в нашем убежище ночевали три мигранта. Эти люди ходят по городам и рассказывают новости или разные истории, в обмен на которые их кормят или пускать на ночлег. Всем хочется узнать, что стало с миром и как живут в других местах, поэтому и жертвы и охотники готовы поделиться самым ценным в обмен на информацию. Мигранты рассказывали, что за океан яды не проникли и там жизнь протекает, как и прежде до катастрофы. Тогда то я и решила бежать.
***
Сегодня я сбежала из убежища. Вчера во время охоты я увидела странный блеск в овраге. Кроме меня его никто не заметил, и тогда я незаметно отстала от семьи. Оказалась, что в овраге лежал мертвый мужчина, а в его груди торчал нож. В убежище много ножей, но получить себе свой личный нож мне так и не удалось. Во-первых, охотимся мы всей семьей, поэтому рядовым членам обороняться приходится редко, а, во-вторых, даже кухонный нож – оружие, и его можно выгодно обменять. Поэтому ножи под особым контролем лидера.

Я с трудом вынула нож из груди мертвеца, на моё счастье он оказался не кухонный, а охотничий. Как можно было вот так бросить такую ценную вещь? Спрятав нож, я решила на всякий случай проверить карманы несчастного. Вторая удача за такое короткое время – под ним лежала целая банка тушенки. Банка тушенки! За последние три года я ни разу не ела мяса. Если нож я смогла спрятать в одежде, то с банкой так не получится. Отметив дерево, я закопала и банку и нож.

Ночью забрала все, что было в моём тайнике, нашла закопанные мною «сокровища» и полная решимости отправилась на юг. Направление весьма размытое, да и дорога обещает быть чрезвычайно опасной, но лучше так. Так у меня есть хоть малейший шанс добраться до порта и попытаться попасть на корабль, идущий в Австралию. Я понимаю, что смерть меня ждет за каждым деревом, за каждым поворотом, да и про корабль и жизнь в Австралии я не знаю наверняка. Но и в убежище от смерти не спастись. Жертвы все реже и реже выходят, чтобы обменять продукты. Видимо, их запасы подходят к концу, а это значит, что скоро все умрут от голода и жертвы, и охотники.
***
Я приняла решение идти только ночью, так легче остаться незаметной для голодных банд. Сложным оказалось найти безопасное место на день. Несколько раз мне везло и удавалось переждать светлое время суток в заброшенных домах. В одном из таких домов я нашла школьные учебники и тетрадки – отголоски благополучной жизни. Уже давно никто ничему не учится, все только выживают. Накатили воспоминания о детстве, о школьном веселье на переменах и бесконечно тянущихся уроках. В этой куче «воспоминаний» я нашла и что-то полезное - географический атлас. Благодаря ему, я сориентировалась на местности, нашла реки, текущие по направлению север-юг. Теперь я стараюсь идти вдоль рек.
***
Всю ночь шла без остановки, но, несмотря на усталость, не могу уснуть даже на час. Меня охватывает тревога, я постоянно ощущаю чьё-то присутствие. Легкий шорох сопровождает меня, когда я иду; я перехожу на бег, и шорох ускоряется вслед за мной. Банды так себя не ведут, они нападают сразу и никогда не выслеживают. Мигранты вообще никогда не нападают, они, как правило, безобидны. Кому понадобилось следить за мной? Или мне все кажется? Вариант, что это животные, я даже не беру во внимание – все животные давно вымерли.
***
Руководствуясь принципом «Лучше одни раз принять бой, чем все время умирать от страха», я решила выяснить, кто за мной следит. Резко остановившись, я повернула в сторону шороха и пошла прямо на него. Преследователь не ожидал, да он и не пытался прятаться. Он боялся меня так же, как и я его и так же сильно хотел спастись от голодной смерти всеми путями. Это оказался Максим, маленький мальчик лет 12. Он жил с нами в убежище, а в ночь моего побега заметил меня и пошел за мной. Как только ему хватило сил на эту дорогу, ведь у него не было никаких запасов? Теперь идем вместе. Я вскрыла своё сокровище – банку тушенки – и мы съели содержимое с превеликим удовольствием. Наевшись, Максим крепко заснул, а я опять не сплю. Я чувствую ответственность за этого ребенка, теперь мне нужно выжить, чтобы спасти его.

Слишком поздно родился этот мальчик - во время гибели человеческого мира. Голод и смерть заменили ему школу и игры с друзьями. Неужели он так и не узнает домашний уют, семейные радости, гарантированный завтрак и ужин, который мама заставляет доесть?

Даша остановилась, закрыла потрепанную тетрадь со своими записями, глотнула горячего чая.

- Десятки ночей пути и столько же дней отдыха в погребах, пещерах и прочих укромным местах. Когда появлялись города, мы старались обходить их, хотя напрямую через город было бы быстрей – но так безопасней. Однажды голодные банды нас почти поймали. Все-таки удача оказалась на нашей стороне, нам удалось вырваться. Мы потом два дня сидели в погребе какого-то сельского дома, боялись идти даже ночью. Все погреба давно опустошены, но нам снова повезло – в самом углу за кучей досок мы нашли банку маринованных огурцов. Наши запасы весьма сократились, и эта банка оказалась кстати.

После некоторого молчания она произнесла:

- Шум моря мы услышали задолго до того, как вышли к берегу. А когда мы увидели корабль, голод, усталость, страхи – все оказалось забыто, мы кричали с такой силой, мы так боялись остаться здесь.
- Да, мы уже подняли якорь и собрались уходить, - произнес капитан корабля.
- Почему вы нас забрали? Вы не боитесь, что мы вас убьем, – спросил Максим со своей детской непосредственностью.
- Мы команда спасателей из Австралии. Жителям Австралии удалось среагировать на катастрофу и закрыть дамбы, чтобы спасти внутренние воды от заражения, да и дожди шли с меньшей концентрацией яда. Потом собралась команда добровольцев, которая решила, что мы просто обязаны спасать людей. Мы ходим на корабле вдоль береговой линии отравленных материков, внутрь не заходим, тогда погибнем сами и уж точно никого не спасем.
- Если честно, - присоединился к разговору еще один парень из команды спасателей, - уже год, как мы никого не находим на берегах. Мы думали, что все уже погибли. Благодаря вашему рассказу, мы знаем, что есть еще нуждающиеся в спасении. Сейчас вернемся на живой материк и будем собирать оснащенную экспедицию для прохождения вглубь мертвых материков. Может удастся спасти оставшихся.

В эту ночь Дарья спокойно заснула. Ей снился мир, где не надо охотиться, а можно просто работать и зарабатывать пищу честным трудом. Мир, где нет голодных банд и войн между кланами охотников. Мир, из которого должна возродиться человеческая цивилизация.