Будь полезен! / #259 / DELETED

Люди в странной синей униформе не походили на вертухаев. И разговаривали вежливо, без эмоций.
- Кирилл Гордеев, согласно постановлению от 23 июня 2046 года, вы свободны. Вам присвоена адаптивная категория полезности 15 с возможностью повышения...
Дальше Кирилл не слушал, ошалело привстав с постели. Сорок шестой год!! Почему, как? Последним, что помнилось, была драка и удар сзади... Но это было в подсобке барака номер пять подольской колонии, в тридцать седьмом! Где он? Что произошло?
- Ваши вещи не были найдены, поэтому вы получите подходящие по размеру, - бубнил, скрывшись за бумажным листом, лысый чиновник. – Также предусмотрена компенсация за ущерб здоровью, потерю семьи, адаптацию в обществе. Ваш случай уникален, поэтому общество не может нести полную ответственность за вашу судьбу...
Выговорившись, чиновник опустил бумагу и взглянул на Кирилла.
- Значит, я свободен?
- Да. И можете стать значимой ячейкой общества, - человек в синем мундире улыбнулся. Улыбка казалась доброжелательной, но не искренней. Такие вещи на зоне Кирилл умел видеть сразу. – Мы вам поможем. Внизу вас ждет машина.
Бывший заключенный шагнул к окну и замер. Вчера, когда он очнулся, окно было закрыто шторами, сейчас солнечный свет золотыми потоками лился в комнату. Кирилл находился не в колонии, а в здании минимум в тридцать этажей. С такой высоты люди казались букашками, зато город как на ладони... но узнать его он не смог. Взгляду не зацепиться – повсюду ровные ряды многоэтажек, как соты, правда, разных цветов. Один квартал синий, другой зеленый.
- Где я?
- Москва. Вас транспортировали сюда, чтобы вывести из комы. Новейшие медицинские технологии. Вам очень повезло.
Кирилл не знал, благодарить или нет. Он жив и вроде как здоров, но... Девять лет!! Он не сразу узнал себя в зеркале: лицо помятое, с синяками вокруг глаз, голова обрита. Тело дрожит и гудит от внутреннего напряжения. Кириллу объяснили, что это следствие спецпрепаратов, пройдет.
Его отвезли в управление, где безупречно выбритый чиновник улыбнулся, как родному:
- Здравствуйте. Чем могу помочь?
Объяснять ничего не хотелось. Кирилл молча подал чиновнику документ.
- А. Мы ждали вас. Пройдемте.
В небольшом кабинете царила спартанская обстановка: письменный стол, два стула и канцелярский шкаф. Ничего лишнего. В кабинете начальника колонии висел огромный портрет президента - здесь же красовался плакат с краткой фразой, красным на черном поле: «Будь полезен!»
- Общество ждет вашей скорейшей адаптации. Мы поможем интегрироваться, информация о вашей профессии у нас есть.
- Я хочу уехать домой.
- Это невозможно, - после паузы ответил клерк.
- Я там прописан, меня ждет жена.
- У меня другая информация. Вашего адреса не существует. Город Цветаев ликвидирован пять лет назад. Жители переселены в Москву. Ваш прежний брак аннулирован. Вы имеете право обратиться в комитет по семье и браку для выбора новой жены.
- Как? – ошеломленно выдавил Кирилл. – Что за... Я... Я должен увидеть жену! Дайте мне адрес!
Происходящее казалось дурным сном. Он вышел из управления с адресом Нади и настоятельным советом не видеться с ней. Но клал он на все советы!
Надя жила в квартале синего цвета, среди одинаковых, как близнецы, многоэтажек. Он не без труда нашел нужный дом. День клонился к вечеру, Кириллу очень хотелось есть. Кроме новой одежды, ему выдали электронную карточку, но сколько там денег, он не знал.
Кирилл шел, поминутно оглядываясь на идеально чистые и почти безлюдные улицы, в огромном городе было непривычно тихо. Куда-то делись машины, в его время повсеместно оккупировавшие дворы, у каждой скамеечки пустая урна, на газонах - ровно подстриженная трава.
Вот и дом. Кирилл подергал ручку – заперто. Домофона нет, вместо него широкая металлическая кнопка. Звонок? Только кому? Он нажал, почти сразу раздался голос робота: «В доступе отказано». Зараза! Как же внутрь попасть?
Он прождал битый час. Никто не входил и не выходил. Но вот дверь открылась. Кирилл метнулся вперед, едва не столкнувшись с выходившим человеком.
- Простите, – не оглядываясь, Кирилл взлетел вверх по лестнице, считая номера квартир. Нашел. Звонков ни в одной не было, лишь металлические кнопки, как внизу. Он забарабанил в дверь. – Надя!
Дверь открылась. Надя стояла на пороге в красном пушистом халате. Изменившаяся, пополневшая, с перекрашенными в блондинку волосами.
- Кирилл? – ахнула она. Он молча схватил жену в охапку, ввалился внутрь и захлопнул дверь. Судя по тишине, больше в квартире никого не было.
- Мне сказали: ты никогда не очнешься... – с улыбкой глядя, как он жадно ест, сказала Надя. Разгоряченные, растрепанные и счастливые, они сидели на кухне.
- Мне сказали: наш брак аннулирован. Ты, что, подавала на развод?
- Нет, Кирилл, - глаза Нади не лгали. - Общество нас развело. Мне надо было рожать, а ты был в колонии...
- Что значит: надо? Кому надо?
- Обществу, - пояснила Надя. – Все должны приносить пользу как можно эффективней. Если женщина может рожать – она должна рожать. Мне нашли мужа, и я родила. Девочку. Она сейчас в саду.
- Как «нашли»? – Кирилл ничего не понимал, и злоба медленно накрывала его.
- Многое изменилось, Кирилл, пока ты был... там. Все служат обществу по категориям полезности. Сейчас женщин больше, чем мужчин, поэтому общество позволяет иметь двух жен или больше.
- Позволяет? Хорошее общество. Ну, а ты-то сама? Ты хочешь так жить? С мужиком, которого тебе нашли?
- Общество не спрашивает, чего мы хотим, Кирилл, - отвела глаза Надя. – Мы должны быть полезными, иначе...
- Что? Ну, говори! – Кирилл был на взводе, но, прежде чем жена ответила, в дверь позвонили.
- Я открою! – он решительно встал. На пороге стояли трое в одинаковых серых плащах и шляпах.
- Мы из цирка, - сказал первый, развернув документ со светящейся голографической печатью.
- Рад за вас. Что надо?
- Уровень агрессии в помещении повышен. Согласно положению 302 предупреждаем, что любое нарушение понизит вашу полезность на три категории.
- Это всё?
- Да.
Кирилл с треском захлопнул дверь.
- Что с тобой? – он повернулся и схватил вжавшуюся в стену жену. – Не бойся. Цирк сгорел, клоуны разбежались.
- Ты не понимаешь! – ахнула Надя. - Это Центральный Исполнительный Регистрационный Комитет! Он решает: отнять или прибавить пункты полезности.
- И?
- Все должны приносить пользу или... - она осеклась.
- Или что? – переспросил Кирилл.
- Бесполезных утилизируют, - тихо произнесла Надя. – Пока ты приносишь пользу, ты живешь... Тебе лучше уйти.
- Ты меня любишь?
- Конечно, Кирилл, - ее прикосновение было таким горячим. – Но сейчас не то время. Будет только хуже. Для нас обоих.
- У меня никого нет, Надя! Никого, кроме тебя. Ты обещала ждать, вспомни!
- Девять лет?! Мне сказали, что ты в коме, и вряд ли очнешься!
- Ладно. Извини, что так долго, - Кирилл сжал кулаки. - Я люблю тебя. И мне некуда идти!
Они обнялись. Постояли, прислушиваясь друг к другу.
- Какой пункт полезности тебе дали? – неожиданно спросила Надя.
- Не помню. Кажется, пятнадцатый.
- Этого мало. У мужа десятый. Ты можешь подать запрос, но вряд ли брак восстановят. Тот, кто полезнее, всегда в приоритете. Польза превыше всего.
- Что за дурацкие лозунги? Ты моя жена, и мне плевать, восстановят или нет!
Входная дверь открылась. В коридор шагнул толстяк с круглым надменным лицом.
- Вы кто такой? Что вы здесь делаете? – глядя на Кирилла, спросил он.
- Я у жены, а вы что здесь делаете?
- Это моя жена! – презрительно процедил толстяк. – Надежда, это кто такой?
Его взгляд упал на кухонный столик с опустевшей бутылкой водки.
- Я велел не прикасаться к спиртному, дура, - процедил он. – Знаешь, как трудно его достать?
- Как ты ее назвал?! – Кирилл впечатал гостя в стену. Толстяк не пытался драться, лишь трепыхался, как схваченная за жабры рыба. – Еще раз увижу – кишки выпущу, понял, десятый номер?!
Кирилл развернул мужика и смачным ударом под зад вышиб на лестницу.
- Вот так! – он повернулся к жене, но Надя покачала головой:
- Что ты наделал...
Через пять минут дверь снова открылась. Кирилл рванулся - и отлетел от удара током.
- Проявление публичной агрессии, - бесстрастно проговорил возникший в проеме офицер, - наказывается понижением полезности на три пункта. Теперь ваш уровень – 18.
- Пошли вы, – корчась от боли, проговорил Кирилл. Двое полицейских подняли его и вывели на лестницу.
- Отправляйтесь по адресу, который вам дан, - сказал офицер, когда Кирилла вывели во двор, - и держите себя в руках. Агрессия недопустима. Видеться с этой женщиной вам больше нельзя. У нее есть муж. Вы меня хорошо поняли?
Кирилл молчал. Офицер посмотрел в закрепленный на запястье приборчик:
- Уровень адреналина повышен, советую успокоиться. Или сделать инъекцию?
- Ладно, ухожу, - Кирилл повернулся и пошел. «Как они все видят? Уровень адреналина и вообще, - он сел на скамейку. - Уйти, начать новую жизнь, получить новую жену. Получить... Что вообще тут творится? Что это за жизнь вообще? У меня осталась только Надя. Бросить ее - себя предать, стать шестнадцатым винтиком в этом приглаженном мирке. И эта жирная тварь будет ее лапать!»
Когда стемнело, Кирилл вернулся. Залез на дерево напротив окон. Постучал веточкой.
- Зачем ты вернулся? – открыв дверь, проговорила жена. Под глазом красовался синяк.
- Ему, значит, можно? – процедил Кирилл. – А чего ж клоуны не приехали?
- А он не злился, просто взял - и об стену...
Он обнял Надю. Она плакала, и Кирилл с хрустом сжал кулаки. Пошел на кухню и взял нож, спрятав под курткой.
- Давай уедем! Заберешь дочку и уедем!
- Мы не уедем, Кирилл. В нас чипы, нас найдут.
- Нет во мне никаких... – он осекся. Он был в коме, что им стоило... - Ладно, иди за дочкой. Я уеду. Только дело одно закончу.
* * *
- А правда, что удобрения делают из злодеев? – зачерпывая белесый порошок из ведерка, спросила девочка. Воспитательница поправила только что высаженный кустик:
- Да, правда. Зачем злодеям жить, только людям мешать. А так хоть польза от них. Сыпь побольше. Смотри: вот и мама твоя пришла...
Свернуть комментарий