Пенсионерка / #48 / Klivia18

Вызов поступил утром 30 декабря. Мученически морщась, Язвин завел служебный уазик и покатил пересчитывать ухабы по дороге в Березовку.

Потерпевшая жила в лесу. Искристый снег вокруг дома был расчищен и заскирдован, как на плацу в военной части. У калитки блестела мелкими игрушками карликовая елка. Язвин заглушил мотор, заправил в планшетку чистый протокол и хлопнул дверцей.

– Так, пишем, – забормотал он, стоя возле машины и оглядывая дом. – Изба-пятистенка сельского типа, крыша двускатная, окна – одна штука, крыльцо с перилами, пол приподнят над грунтом посредством трех свай с художественной резьбой, вместо четвертой сваи наличествует пирамида из дубового пня и… раз, два… шести деревянных поддонов.

С крылечка споро скатилась аккуратная старушка в черной мутоновой шубке.

– Украли, ироды, умыкнули, проклятые, – заголосила она сходу, – да чтоб им на том свете…
– Погодите, погодите, не так быстро, особенно про тот свет, – перебил ее Язвин. – Оформить по порядку надо. Фамилия, имя, отчество?

Глядя на него снизу вверх блестящими глазенками, старуха назвалась.
– Род занятий?
– Ведьма я. На пенсии. Коров не травлю, не боись.

Язвин хмыкнул, но записал.
– Когда вы в последний раз видели эту свою… сваю?
– Палисаду, – поправила старуха. – Вчера вечером на месте была. Васька когти об нее драл. Да вы в дом пройдите, а то вон пальцы скоро отморозите, нечем ручку держать станет.

В избе было темновато. Пованивало чем-то кислым, на столе в жестянке из-под тушенки одиноко желтел тюльпан. Между сундуком и печью на полу лежало тело. Уже обведенное мелом.

«Висяк», – похолодел Язвин, представив, что новогоднее застолье обойдется без него.
Он подошел ближе и нагнулся посмотреть. От тела пахнуло невероятным смрадом. Через мгновение оно дернулось, вскочило и, оказавшись огромным черным козлом, метнулось на улицу.

Язвин выдохнул.
– Мелом-то зачем обвели?
– От сглазу, – охотно пояснила хозяйка. – Болящий он у меня, Бандитушко мой. Думаю, порчу навели.

– Вот только суеверий ваших не надо, – проворчал Язвин и сделал пару шагов вдоль стены. На застеленной дерюжкой лавке и под лавкой в тусклом свете мерцали свежие темно-красные лужи.

Потрогав верхнюю лужу, Язвин поднес палец к носу. Запах был неуловимо знаком.
– Брусничное, – подсказала бабка. – Споткнулась, банку уронила.
– Что-то у вас все не слава…, – Язвин взглянул на старуху и не стал договаривать. – А это что?

Из-под стола торчали две ноги, обутые в новые валенки с калошами. Бабка всхлипнула.
– Это Гоша. За него и запнулась, когда варенье несла. Жалко-то как...
Язвин сглотнул.

– Так. Вот отсюда поподробнее, пожалуйста. Кто этот Гоша, и почему, имея в доме труп, вы сообщили только об украденной свае?

– Палисаде, – обиженно повторила бабка. – Гоша не труп. Гоша – это манекен для оказания первой помощи. Кузьмич из Березовки приходит, я его обучаю. Он на медбрата собирается поступать.

– Ага, так может, Кузьмич сваю-то и того? Хоть и картинками покрыта, а в хозяйстве сгодится?

– Нет, Кузьмич не мог. Я ж его от туберкулеза вылечила, и зельем приворотным жену вернула. Он мне плохого не сделает. Он же знает, что ежели что, я могу зелье-то и обратное сманстролить.

– Хорошо, – согласился Язвин. – Где вы были ночью?
Старушка округлила глаза.
– Как где? Дома, на печке. – Она резво подскочила к печи и похлопала рукой лежанку. – Смотрите, какая мягкая и теплая. Не желаете погреться?

– Э-э-э! – Язвин заглянул в протокол, – Яся Марковна, прекратите балаган! Вы не могли не заметить, как пол вашей избы ходуном ходил, пока сваю на поддоны заменяли!
– Ой, милок, сплю крепко! Ничего не заметила!

– Допустим.
Следователь убрал ручку в карман и вышел осмотреть поддоны. На одном из них синел кусочек краски.

– Не знаете, у кого в деревне есть синий домкрат?
Бабка нахмурила личико и сделала вид, что думает.
– Кажись, у Петровича. Про домкрат не знаю, но грузовичок у него точно есть.

– М-да, ордер нужен, однако, – протянул Язвин, разглядывая подвешенные под стрехой пучки трав и поганок. – Под праздники я его быстро не достану.
– Намек поняла, – сказала старушка. В ее костистых пальчиках тут же возникла бумажка с печатью.
– Ну, вы даете, – присвистнул Язвин. – Ладно, я поехал в Березовку, а вы, если чего вспомните, звоните.

Яся Марковна постояла на крыльце, пока уазик не скрылся в снежной пыли, и достала из кармана шубки телефон.

– Але, Жорик? Все в порядке, бери его! Маленько необразован, руны от комиксов не отличает, зато морально устойчив, собран, дотошен, почерк опять же хороший. Что? Да, приехал быстро, все осмотрел, не отвлекался. Вежливый, серьезный. Креатив проявил, след взял. Думаю, тебе подойдет.

Вернув телефон в карман, бабка свесилась через перила и закричала:
– Кузьмич! Вертай палисаду на место! И, знаешь чего, уведи Бандита в лес, в дальнее зимовье, да посиди с ним сутки. А я опять кого сюда вызову. Жорику в отдел еще один следователь нужен!