Мало принцев / #51 / Alanadina

Нет, ну надо же! Надо же было такому случиться! Единственный принц, который набрел на мою башню за много лет, оказался бессовестным лжецом! И я бы еще простила ему тот мешок жира на торсе, из-за которого латный доспех (вы только себе вообразите!) дал трещину, и щеки, вываливающиеся сквозь прорези шлема! Я бы простила винный запах его дыхания: ну мало ли, имеет же право и самый смелый человек принять рюмочку для храбрости перед встречей с драконом (спасибо, что не чеснок или редька!). Я бы простила троих детей (их портреты были в его айфоне) — времена сейчас сложные, и рассчитывать на принца молоденького возрастным затворницам не приходится: радоваться чужим несчастьям, конечно, не хорошо, но если бы не мор, разводы, несочетаемые характеры, трудно было бы надеяться на то, что кто-то в такую даль пойдет нас искать.

Да только какой тут мор! Эх!
Сидишь тут в башне, сидишь, год, другой, третий… ждешь достойного, единственного — сначала красивого, сильного (тут дело вкуса, естественно, кому-то чернобрового и черноглазого подавай, кому-то блондина светлокожего, хотя высоких и мускулистых мы все любим)... Потом ждешь доброго, умного, понимающего — с лица-то, как народ говорит, воды не пить… Потом хоть какого-нибудь — пить-то хочется и хочется, чтоб в старости кто-то питье-то это подал, и одеялку подоткнул, да и вообще вместе-то веселее… Вот и радуешься любому пузану, который латы натянул (треснули, треснули латы-то, представляете; даром, что ритуал, а так пусть уж в олимпийке своей адидасовской пришел бы, и то не так смешно!), меч поднял, до башни дошагал, претензию на тебя заявил. А он, а он!

Многоженец он! Три башни, три принцессы! И всем по ребеночку: сиди в своей башне, занимайся рукоделием, шей рейтузы жирному мужу, вяжи носки, готовь обеды. А он только приходи, проверяй, наслаждайся разнообразием. Женское дело, говорит, такое — детей рожай, мужа обслуживай, с другими женами не ругайся. И драконов трех на фабрику свою приспособил, тягают теперь то вагоны с углем, то контейнеры с китайским шмотьем. Говорит, у меня там 250 квадратов, просторно, есть, где драконьему телу развернуться! Тьфу!

Разве ж я для такого свою деточку растила! Принцесса-то у меня нежная, как розовый лепесточек, душа чистая, сердце доброе, да неопытное! Зла человеческого не знает, манипуляций там всяких или абьюза. Не девочка, конечно, уже, сколько лет в башне-то сидим, но и лицом, и фигурой еще ого-го!
Мне самой-то ничего не надо. Был бы человек хороший, я бы шею выгнула, глазки закатила, лапы откинула, крылья опустила – пущай думает, что дракона победил. А через годочек, когда обжились бы молодые, принцессочка-то моя все бы и рассказала. Ему ведь выгодно: я и по хозяйству могу, и от врагов, а уж коли приспичит, и до курорта довезу – Доминикана далековато, а вот до Гречании какой-нибудь или Кипруса, пожалуй, дотяну. Эх, был бы хороший человек…

Как уж этого принца звали? Артемий… или Артемон? Деток жалко, они в папашином характере не виноваты, но принцу при встрече с драконом либо победа, либо конец! Иначе что обо мне люди-то подумают… Глаза у него красивые были, солнечные, мальчишеские. Пришел бы лет на 10 пораньше, пока вся эта шовинистская белиберда в голову ему не налезла, глядишь, и поладили бы… И руки мягкие: он когда меч выронил, голыми руками защищался, я и почувствовала. Да что уж теперь… Но ничего, завизуализируем сегодня какого-нибудь порядочного, может и прибредет еще кто-нибудь к нашей башней — мысли-то они материальны. И принцесса у меня ягодка. Будет и на нашей улице свадебный праздник!