Ведьмино счастье / #59 / Adrian1111

В одной деревне жила ведьма по имени Корнелия. Много зла она сотворила для ее жителей. То на огороды саранчу нашлет, то лошадей болезнями наделит, то коров отравит, отчего молоко в миг скисает. У кого пожар, у кого колодец обмелевший – ко всему она приложила руку.

Люди смиренно справлялись с чем могли, а остальное – принимали как необратимое. Некоторые взывали к небу, но видели только воронье, накрывающее деревню черною тучей.

Любила ведьма днем выходить из дому и осматривать следы злодеяний.

– Здравствуйте, дорогая соседка! Что? Лиса всех кур перегрызла? Ой-ой-ой..как жаль...

Идет к другому двору.

– Здравствуйте, сосед! Что? Яблоня сгнила? Ой-ой! – соболезнуя лепетала она. А повернувшись спиной тихо про себя улыбалась и проговаривала – «Хи-хи-хи...так тебе и надо, старый противный дурак».

И в подобные мгновения ее красивое лицо наливалось кровью от злобы, глаза становились колкими, излучая искры, а воронье, летающее над деревней издавало еще более пронзительный крик.

Обитатели деревни любили Корнелию и часто поговаривали между собой о том, какая она милая и сострадательная. А ведьма возвращалась к себе домой, и после наступления полуночи, продолжала творить свои злодеяния.

На кузнеца молодого наложит венец безбрачия, и тот ходит по деревне сам не свой – ни на одну женщину не заглядывается. Мельницу на холме заколдует так, что ее крылья едва-едва вертятся, даже при сильном ветре, отчего в деревне всегда недоставало хлеба. Охотничью живность из ближайшего леса отвадит, воду в ручье сделает грязной...

Часто, прячась в леске у развилки дорог, Корнелия поджидала путников, творя им всяческие пакости.
Вот молодой, полный сил студиоз весело шагает. Ведьма посылает на него заклятие, отчего его ноги постепенно дубеют, разум туманится., и теперь он, уже понурый, еле плетется. На купца нашлет сонливость, и пока он спит, ведьма меняет содержимое бутылок в его повозке, мешая микстуры с вином, а в самую дорогую бутылку с позолотой даже наливает яду.

– Хи-хи-хи...., – беспрестанно ухмыляется она и без остановки проклинает всех проходящих и проезжающих мимо.

Со временем ведьма стала замечать, что ее обычные колдовские проделки уже не приносят былой радости. Корнелия удвоила и даже утроила проклятия, но после каждого раза ощущала, что сил она теряла больше, чем заполучала от своих злодеяний. Сердце стало побаливать, спина округлилась. Однажды, мельком взглянув на себя в зеркало, Корнелия ужаснулась увиденному: дряблое, исхудавшее лицо, глубоко впавшие глаза, морщинистый лоб, слегка прикрытый редкими иссушенными волосами.

Лютая злоба охватила ведьму, забирая последние остатки сил. В беспамятстве она опустилась на кровать и более уже не поднималась.

Весть о хвори Корнелии мигом пронеслась по деревне. Не долго думая решили послать в город за лекарем, а народ столпился вокруг постели ведьмы. Каждый старался чем-то услужить.

– Исхудала совсем наша девочка, – с завыванием пролепетала одна из старушек.

Каждый принес немного еды, но ничего не шло в рот Корнелии. Молоко было кислым, хлеб черствым, кукуруза поклевана воронами, яблоки пропахли гнилью. Все было настолько противным и несъедобным, что Корнелия мучительно взвывала каждый раз, когда кто-то из соседей пытался протолкнуть ей что-то из этого в рот. И даже вода, принесенная из ручья, оказалась прогорклой и вызывала тошноту.

Приехал доктор. Это был статный, уверенный в себе мужчина средних лет. Войдя в дом доктор слегка поморщился.

– Фи, что это за запах? Вы что, здесь лягушек жарите? Аа-ха-ха-ха-ха! – его раскатистый смех звонко отозвался по всем углам дома.

– Корнелия совсем плоха, – жалобно пролепетала одна из старух.

– Ага, вот и больная. Сейчас-с посмотрим-с.

Доктор подошел к постели, раскрыл саквояж, напевая какую-то мелодию стал деловито копаться в нем.

– А что это у вас напылено то так! Здесь вообще живые в доме есть? Ах-ха-ха-ха!!!

Доктор постелил на стол шелковую салфетку, разложил на ней деревянный стетоскоп, еще какие-то малопонятные окружающим инструменты, и приступил к осмотру. Он считал пульс, прикладывал ухо ко рту, слушал сердце и легкие, щупал конечности, внимательно заглядывал в зрачки, изучал цвет ногтей, и делал много других странных вещей. Пару раз он прерывался и просто разглядывал пациентку, задумчиво постукивая стетоскопом по подбородку.

– Ну-с, любушка, серьезных оснований для болезни я не нахожу...

– Доктор, вылечите нашу Корнелию, – не выдержала одна из старух, – она так о нас заботится, так переживает за наше общее горе. Ведь вы не знаете какие мы несчастные, столько бед обрушилось на нашу деревню, что и не передать....

Старуха бы еще долго причитала, если бы доктор не прервал ее своим басом, обратившись к Корнелии:

– А что это Вы, любушка, себя не бережете, – сказал он с той нежностью, на которую был способен, – Зачем то так все близко к сердцу принимать???

Доктор отставил стетоскоп и поглаживая Корнелию по руке продолжил:

– Человек – это существо хрупкое, требующее бережного ухода. И первым-наперво Вы должны заботится о себе, а уже потом о других. Ведь любое добро, которое делается другим людям, должно исходить от человека самодостаточного, наполненного жизненными силами – тогда ему и в правду есть чем поделится с другими. А доброта, исходящая от человека пустого, отдающего то, чего у него и самого нет – это от корысти и эгоизма. Такое добро только во вред, и другим и себе. Чтобы сосуд помог утолить жажду, он должен быть полон, а у Вас, дорогуша, вон – одно дырявое корыто. Alienos agros irrigas, tuis sitientibus* , – завершил он многозначительно подняв палец, и снова залился смехом.

Столпившейся у кровати люди слабо поняли что-либо из его лекции.

– Так что, доктор, выздоровеет наша Корнелия? – с надеждой пролепетала одна из старух.

– У дорогуши банальное нервное истощение , – ответил доктор. – Нужен покой, хорошее питание, полноценный сон, пыль вычистить в доме. Сейчас я Вас угощу бальзамчиком хорошим. Купил намедни для себя, но Вам явно нужнее.

Доктор достал уже знакомую Корнелии дорогую бутылку с позолотой и откупорил пробку.

– Нееет! – вскричала Корнелия и неожиданно обнаружив в себе силы вскочила с кровати, схватила бутылку, ту же разбив ее вдребезги.

– Я уже почти здорова, – сказала она и опустилась обратно на кровать.

– Ну вот и хорошо, – сказал несколько смутившийся доктор. – Нервы конечно нужно восстановить. А во всем остальном помнить что я сказал – позволяйте себе больше тратить силы на себя саму.

Доктор уехал. Корнелия еще пару дней не выходила из дому. Соседи поочередно дежурили у ее кровати, поднося самую лучшую еду, какую только могли добыть в деревне. Через время Корнелия пошла на поправку. А одновременно с нею (этому совпадению так и никто не придал значения) в садах стали расцветать яблони, коровы давать вкусное молоко, река очистилась, мельница ощутила всю силу ветра. Сама Корнелия стала больше уделять времени хозяйству и заметно похорошела, так что даже местный кузнец к ней засватался. А воронье над деревней больше не кружило.

*Орошаешь чужие поля, а твои стоят сухими (лат.)