Экзамен / #37 / Klivia18

Сато-Брам лежал на теплой черепичной крыше, упершись ногами о железный водосток. Над ним раскинулось приветливое летнее небо, однако в душе волшебника метались грозовые тучи и злобно выли дикие ягуары.

Ну, как волшебника. Не совсем волшебника. Экзамен-то он завалил. Ровно час назад великий маг Каусарен-Гримли-По щелчком пальцев отправил незадачливого студента из зала Гильдии Волшебников прямо на эту крышу. Подумать над ответом на последний вопрос.

Да, последний вопрос... Сато-Брам сощурился на солнце, брызнувшее из-за облачка, и закряхтел от досады. Он сдал все: заклинания, анимагию, владение заколдованными предметами, трансфигурацию, езду на неприрученном единороге и даже историю магии параллельных миров. Но последний вопрос оказался неожиданным и заставил Сато-Брама застыть соляным столбом на зеленом ковре большого зала Гильдии.

- Каким должно быть истинное волшебство?
Каким, каким… Ответить нужно было одним словом и с первого раза.

- Настоящим, - сказал Сато-Брам после долгой паузы и в тот же миг шлепнулся спиной о черепицу.

Теперь задача для него усложнилась. Теперь он не только должен был найти верное слово, но и сотворить волшебство, ему соответствующее.

Сато-Брам почесал нос, согнал с щеки какую-то мошку. Каким? Великим, могущественным, эффектным? А может быть, пугающим, завораживающим, мощным? Или искрящимся, ласковым, удивительным?

С крыши Сато-Браму была видна дальняя сторона улицы. Сейчас, в разгар жаркого дня, она была почти пустынна. Почти, потому что из-за угла появилась старуха Трами, ведя на веревке пеструю козу с кривыми рогами. Коза упиралась, ее копытца попадали между камнями мостовой, высекая мелкие искорки, и тогда старуха изо всех сил дергала строптивицу. Но это почти не помогало, и потому продвигались они крайне медленно.

- Устали, бабушка Трами? - спросил Сато-Брам, приподняв голову. Даже отсюда он видел вздувшиеся от натуги жилы на шее старухи и мокрый от пота коричневый платок.

- Да уж, скотинку гнать — это тебе не на крыше полеживать, пузо греть, - сердито ответила Трами. - Работать тебе надо, Сато-Брам. Да уж с вас, волшебников, что возьмешь. Только и знаете, что лягушек заговаривать да заезды на помелах устраивать.

Сато-Брам улыбнулся. Да, это она верно подметила. Студенческие забавы, они такие. Это она еще не знает о том, что молодые волшебники иногда по ночам время назад подкручивают и звездопады в неположенных местах обрушивают.

- И вовсе я пузо не грею, - сказал он громко, чтобы старуха его точно услышала. - К экзамену готовлюсь. Давайте я вам помогу.

- Ой, не надо! - начала было Трами, но не успела. Задорный столб огня взметнулся позади бедного животного, и оно дало деру с такой энергией, что старуха упала, выпустив из рук веревку.

Сато-Брам ожидал благодарности — он видел сверху, что коза влетела в свое стойло — однако Трами разразилась бранью прежде, чем исчезло волшебное пламя.

- Ну, ты понимаешь, что творишь, или колдуны наши последний мозг в твоей голове испарили? Ты зачем ей вымя опалил? Как она теперь молоко давать будет? Как я ее доить буду? Да я еще через тебя чуть руки-ноги не переломала! Вон, туфлю порвала, ладони ссадила, на коленях синяки зреют! Да неужто вас в Гильдии этой таким гадостям учат? Я прямо сейчас жаловаться пойду!

Трами еще долго кричала, потом ворчала, а потом просто шипела, подходя к своему дому. Она вошла в стойло и стала изучать ущерб, нанесенный козе. Сато-Брам почувствовал, что ему стыдно, и послал им вдогонку легкое дуновение. Обожженное вымя приобрело первозданный вид, царапины на руках бабушки Трами исчезли. Но обиженная старуха не заметила этого и молча пошла запаривать козе ячмень.

- Да-а, - вслух сказал Сато-Брами. - Каким оно точно не должно быть, так это жестоким.

Над его головой пронеслись ласточки. Одна, две, целая стая. Они резали воздух узкими крыльями так низко над крышей, что он чувствовал удары воздуха в лицо. Это его развеселило и заставило забыть о старухе. Приятные птички, ловкие, но какие-то неприметные. Ну что это такое — белый животик, черная спинка, прямо бюргеры на приеме у мэра. Надо как-то поярче, что ли…

Сато-Брам приподнялся на локте и внимательно посмотрел на птиц. И в тот же миг они будто переоделись в тропические наряды. Зеленые, словно пальмовые листья, синие, как полевые васильки, алые что твои кардинальские мантии! Красота!

- Ну, и зачем?

Он перестал улыбаться, помедлил немного и взглянул вниз.

На мостовой стояла девочка лет восьми с чумазой куклой в руках. Она строго смотрела на волшебника и явно ждала ответа.

Сато-Брам прикинул разницу энергозатрат между трансгрессией и левитацией для данной крыши, выбрал второе и, кривовато спланировав, остановился перед девочкой. Та баюкала куклу, оказавшуюся при ближайшем рассмотрении изрядно потрепанной. Рваное платьице в розовый цветочек, остатки волос патлатыми клочьями, единственный глаз, который жутковато открывался и закрывался в такт покачиваниям.

- Что — зачем? - спросил Сато-Брам как можно мягче. После того, как он до смерти напугал козу и старуху, очень не хотелось быть страшным.

Девочка недоуменно взмахнула ресницами.
- Как что? Ласточки должны быть черно-белыми.
- Но ведь разноцветными — красивее!

- Это не главное, - убежденно сказала девочка. - Кошки смотрят снизу на их белый живот на фоне светлого неба и не видят его. А потом они смотрят сверху на черную спинку на фоне земли и опять не видят. Ласточки остаются живы.

- Э-э-э… но ведь кошки… не летают, - осторожно напомнил Сато-Брам.
- Это мне волшебник говорит? - усмехнулась девочка. - Моя кошка летает. И твоих разноцветных ласточек вмиг переловит. В твоем поступке нет смысла.

Сато-Брам вновь залился краской. Он уже второй раз промахнулся. Чтобы как-то унять грызущий стыд, волшебник перевел разговор на куклу.
- Ладно, ласточки пусть остаются черно-белыми. А что с твоей игрушкой?

Девочка посмотрела в небо и, только убедившись, что к птицам вернулся их прежний вид, пояснила:
- Это не моя кукла. Я нашла ее за городом, в грязной канаве. Она не должна там лежать, все-таки она похожа на человека. Я назвала ее Олли-Тью. Я сошью ей новое платье, причешу, а дырку от глаза закрою красивой повязкой. И выйдет она у меня пиратка!

- Не надо шить повязку, - сказал Сато-Брам. - У твоей куклы будет самое красивое лицо.

Девочка ахнула. Олли-Тью смотрела на нее чистыми серыми глазками, а новые пушистые волосы так и просились в изысканную прическу.

Девочка взглянула на волшебника, но перед ней уже никого не было. Сато-Брам стоял на зеленом ковре большого зала Гильдии перед великим магом Каусарен-Гримли-По. Великий маг ждал.

- Волшебство должно быть... добрым, - сказал последний его студент.
- Да, мальчик мой, так и есть. Иди в мир, твори добро, - ответил маг, похлопал его по плечу и, стараясь выглядеть серьезным, добавил: - Только козу старухи Трами обходи стороной.

И сквозь всплески ослепительных фейерверков, знаменующих окончание испытаний для пятнадцати юных волшебников, долго еще слышался здоровый мужской хохот невидимых волшебников — членов экзаменационной комиссии.