Войною тронутые судьбы... / #101 / AnnaIllarionova

На меня смотрят поблекшие каре-голубые глаза. Им скоро 90 лет. Я вглядываюсь в них и хочу запечатлеть на всю жизнь эти моменты: и то, что вижу, и то, что слушаю. Двоюродная бабушка Мария рассказывает о жизни своей семьи, одни из самых ярких и трагичных лет которой пришлись на время Великой Отечественной войны.

Жизнь с самого начала складывалась неблагополучно. Когда бабушка была маленькой (и при этом самой младшей из пяти детей в семье), грянула эпидемия дифтерии.

Это был 1929 год. Болезнь забирала детей в деревне один за другим. Не обошла она стороной и двух сестричек и братика Маши. Это случилось быстро и неожиданно: мать Маши пришла с похорон сына, и ее встретили новостью о смерти средней дочери. Вскоре умерла еще одна Машина сестра. В семье остались лишь две дочери — самая старшая, десятилетняя Анна, и младшая — пятилетняя Машенька.

Последующие годы постепенно залечили раны этой семьи. Жизнь вошла в прежнее русло: хозяйство, работа в колхозе, усердный труд. В 1932 году родился еще один ребенок — мальчик.

За год до начала войны старшая сестра Анна вышла замуж. Трифон, Анин муж, души не чаял в молодой жене. Но счастье длилось недолго.

Наступило лето 1941 года. Анна и Трифон готовились к рождению ребенка. Но 22 июня Трифон был призван на защиту Родины. Началась война.

Муж и жена старались не терять связи, писали друг другу письма. В июле Аня написала мужу о рождении их дочери. Через месяц она, оправившись, взяла дочку и поехала в районный центр — г. Починок — на железнодорожный вокзал. Трифон писал, что их направили в Ленинград, и Аня торопилась с ним встретиться и показать ребенка отцу. Но работники станции сообщили: «В Ленинград теперь нельзя, туда целые эшелоны отправляют. Там сейчас опасно. Ступай-ка ты обратно, а то собралась она, да еще с ребенком на руках».

Трифон так и не увидел своего единственного ребенка. И с женой тоже больше никогда не встречался. Он числился как пропавший без вести. Аня всю оставшуюся жизнь ждала, что он вернется: душу грела надежда, ведь доказательств его смерти не было. Но этого не произошло. Анна одна воспитала дочь, так и не выйдя замуж в последующие 66 лет своей жизни.

Но вернемся в 1941 год. Аня переехала к родителям и брату с сестрой. Семья помогала справляться с душевной болью за мужа и оказывала помощь в воспитании маленькой дочки. Дом, в котором они жили, был совсем недавно построен отцом Маши и Ани. И это стало одной из причин, по которым он понравился немцам…

В один из летних дней враги явились в деревню. Они решили основать здесь свой штаб и искали подходящее место для него. Выбор пал на дом нашей семьи.

Немцы поначалу вели себя сдержанно и не стали выгонять хозяев. Первый месяц они жили с ними под одной крышей. Но вскоре фашистам был отдан приказ, и они начали бомбежку по всей деревне. Семья Ани и Маши заторопилась бежать в окопы, в старую разрушенную деревню Победа, где давно никто не жил. «Вокруг все было в черном дыму, — рассказывает бабушка. — Мы оборачивались на свою хату и не знали, цела ли она: ничего не было видно. Мимо нас пролетали осколки снарядов, и я видела, как один из них попал в бежавшую рядом женщину…».

Они пробыли в окопах несколько месяцев. Враги сожгли ровно половину деревни — 30 домов. Дом Ани и Маши был среди уцелевших. Фашисты продолжали там жить на протяжении всего периода бомбежки.

Через полгода выжившие жители вернулись из окопов в освобожденную деревню. Те, кто нашел на месте своего дома лишь пепелище, были приняты хозяевами уцелевших домов. Взаимопомощь, доброта и сплоченность помогали начать заново жить и заново отстраивать деревню.

После войны деревня недосчиталась трех четвертей своих призывников. Почти никто не вернулся домой.

«Не дай бог больше никогда такой войны…» — прошептала бабушка Мария, вернувшись из воспоминаний.