Боль / #191 / Windflaw

Екатерина проснулась оттого, что на ее плече лежала рука дочери.

- Мам, - тихо произнесла Аня, - Папа…

Она запнулась на слове и губы ее дрогнули, складываясь в «у», но тут же расслабились и прошептали «не дышит».

Екатерина глянула на часы и ласково тряхнула Сергея, чтобы он тоже просыпался. Оба они встали и вышли в другую комнату, где лежал больной Сергей. Он был прикован к постели уже несколько недель и все это время Екатерина с Анной ухаживали за ним в ожидании неизбежного. Анна наотрез отказывалась обсуждать надвигающиеся похороны, но Екатерина с Сергеем уже распланировали все до мелочей. На телефонной тумбочке наготове лежала визитка выбранного ими ритуального агентства.

Пока Екатерина набирала номер, Сергей ободряюще держал ее за плечи. Екатерина жестом указала ему на их дочь, которой поддержка нужна была намного больше, чем ей самой, но Сергей понял ее как-то по-другому и только кивнул, не трогаясь с места. Последнее время их отношения с дочерью странно испортились. Анна больше не разговаривала с отцом и очень редко - с матерью. Екатерина не понимала причин, но надеялась, что после смерти Сергея все вернется на свои места. Она решила похоронить мужа как можно быстрее и пригласить только ближайших родственников, чтобы поминки можно было провести дома, без большой подготовки.

На кладбище Екатерина стояла в стороне, вдвоем с Сергеем. Он подробно описывал ей новые обязанности, возложенные на него после недавнего повышения. Время от времени Сергея перебивали соболезнующие. Их печальные речи и лица быстро утомили Екатерину и она с нетерпением ожидала окончания церемонии.

Собравшиеся за поминальным столом вели себя подобающе торжественно. Любовно и почтительно говорили о жизни Сергея, его работе и о том, как сильно он любил свою семью. Баба Лена один за другим рассказывала случаи из его детства, то смеясь, то плача. Екатерина не знала и половины этих историй, слушала их с удовольствием и упивалась всеобщей хвалой в адрес мужа. Сергей держал жену за руку и скромно улыбался. Так они просидели довольно долго и даже баба Лена на время умолкла. На столе до сих пор стояли только салаты, а Анна уже давно не выходила из кухни. Екатерина встала из-за стола.

- Мы так ничего не дождемся. Аня сегодня сама не своя. Я пойду ей помогу.

Разговор гостей заглушил ее шаги. Анна, не обернувшись, продолжила стряхивать в стакан белый порошок. Сердце Екатерины сжалось в предчувствии трагедии.

- Что это? - тихо спросила Екатерина, протягивая руку за стоящей на столе белой баночкой.

- Лекарство, - дрогнувшим голосом ответила Анна, - Тебе доктор прописал, помнишь?

- Яд, - откликнулась Екатерина, разглядывая этикетку, - Чей это стакан?

Ужас сковывал ее грудь, но против рассудка она надеялась на какое-то объяснение.

Объяснения не было.

- Это тебе, - виновато сказала Аня, - Это твое лекарство.

- Это отцовский стакан.

Екатерину пробрала дрожь, между ребер свело защемленный нерв. Боль и чувство потери накатывали огромной волной.

- Ты пытаешься убить отца.

Анна глухо произнесла:

- Он уже умер.

Екатерина с ненавистью разглядывала стоящую перед ней молодую убийцу, по какому-то недоразумению оказавшуюся ее дочерью. Анна протянула руку за стаканом, как будто не отступившись еще от своего чудовищного намерения.

- Убирайся, - выдавила из себя мать. Гнев стискивал ее горло и воздух выходил из нее резкими, судорожными рывками. Ей хотелось ударить дочь, но у нее не было на это сил. Отец молча стоял рядом, в его глазах наливались слезы.

- Убирайся, - повторила Екатерина и подавилась этим словом, задохнулась и закашлялась.

Анна хотела что-то сказать, но только беззвучно пошевелила губами. У нее не было оправдания своему преступлению. Постепенно тревога в ее глазах сменилась печалью, она повернулась спиной к матери и ушла, осторожно прикрыв за собой дверь.

Выплеснув отраву из стакана в раковину, Екатерина обняла мужа и горько заплакала.