Как авиатор Попадопулос счастие свое обрел / #102 / devatyh

Греция, милостивые государи, отседова далеко. От черемисской деревни, куда меня закинула планида. Слава богу, прижился я здесь. Опять же Клариска с Эмилькой, – куды ж мне от них? Но, все по порядку...

В бытность мою поручиком летного Его Величества полку, отправлен я был в Париж на состязания авиаторов. Когда подошла моя очередь авиаторское искусство казать – пролетел я над Парижем, как фанера, только меня и видели. Поелику в моем ероплане тормозов не оказалось: верно, конкуренты-бестии свинтили.

Лечу, стало быть, без тормозов, мысли всяческие в голову лезут. Маму-гречанку вспомнил. Папу-гречанина. А подо мной Париж, Лондон, Кострома. Потом небо посмурнело, молния, треск. Очнулся меж небом и землей: ероплан мой на дереве повис. Жулька вспомнилась – зазноба у меня в Париже образовалась. И глазик ее опять же янтарный из ума не выходит. Бывало, средь утех любовных выпадет он, а Жулька его подолом неглиже споймает, лизнет и взад вправит. Славно... Вишу, значит, зажмуренный, и чую, чья-то рука меня вниз тянет. Авось, думаю, это рука Апостола Петра меня в Рай тащит. Тока чтой-то навозом пованивает. Ну, спустили меня с дерева, открываю глаза: мужик. Я ему по всей форме: мол, поручик летного Его Императорского Величества полку авиатор Попадопулос претерпел аварию, а посему, веди-ка ты меня, братец, к начальству.
– Нету, – ответствует.
– А телеграф, – спрашиваю, – где?
– Нету, – отвечает. – Ни графов, ни маркграфов у нас нетути. Мужики да бабы одне.

Определили меня на постой к печнику в сарай. Захожу – а там две крали, Клариской и Эмилькой кличут. Служили горизонталками в Шундыре в веселом доме мадам Бомарше на улице Мариупольской. И как их сюда занесло? Стал знакомиться. Сначала с одной, потом с другой. После чего усталый, но довольный повалился в кизяк и впервые подумал: «А чо ли мне здесь не остаться»?

На следующий день деревенская сходка порешила: коли я упал с еропланом в их священную рощу, нарушив покой духа Керемета, надобно мне сей конфуз возместить матерьяльно. Клариска с Эмилькой вызвались было за меня отработать, но вмешался Наумка Срулевич, портной из Барановичей, тоже застрявший в этом благодатном краю, заявив, что возьмет меня к себе – исподники шить.

Поначалу зазорно было: авиатор – и вдруг кальсоны строчит. А потом ничо, втянулся. Сметку применил – вышивать бабочек на кальсонах начал. Да так, братцы, в ентом деле поднаторел, что бабочки из разных мест будто живые вылетают. Вензеля еще сполнять стал. Со значением. К примеру ЖВСО – Жду Вас в Своих Объятиях, или ВВП – Вернись, Все Прощу.

Словом, прикипел я здесь. Дульцинеи мои меня обхаживают и ласками одаривают. Касательно исподников, то за ними куплять приходят не токмо из Мокрой Выпи и Горелых Пней, но и самого Кокшайску. Что же до еропланов, то пусть на них Петя Нестеров летает, а мне и так хорошо. Так что ныне я подлинно щаслив, чево и вам желаю.