Синдром Кая / #127 / evening2020

Немые пациенты собирают буквы и складывают их в коробки из-под лекарств. Цветные буквы похожи на маленькие фигурные печенья.
Они берегут свои сокровища, прячут под одеялами, вытаскивая коробки лишь ночью, когда санитары запирают палаты.
Я следил: одни перекатывают буквы в ладонях, прикладывают к губам в надежде оживить застывший звук, другие, азартно жестикулируя, обмениваются коллекционными экземплярами.
Букву Т на букву Р. Или на Ш.
Гласные ценятся вдвое дороже согласных. Зеленые предпочтительнее красных.
Горькую Х можно обменять на три сладкие У. Да, я пробовал буквы на вкус! Врач обязан испытать на себе.
Владельцы букв пытаются складывать из них слова. Переживают, гримасничают, мычат. Но тщетно!
ИРМ, ТУРД, АЙМ, НДЕАДЖА, ДРЖАБУ, СРТХА…
Я называю эту зависимость синдромом Кая. И лечу классически – витаминами и клизмами. Терапия сознания не терпит синтетической химии.

*Когда человечество выговорило и выкрикнуло все квинтильоны звуков и образуемых ими слов, над планетой лопнула ионосфера болтологии. Переизбыток пустословия сдетонировал галактический глагольный шторм и массовую немоту. Земляне, наконец, заткнулись, и соловьи вознесли хвалу Создателю.

Немые, немые, немые. Приходят сюда рожать буквы, которые просачиваются из щек, животов и спин, вылезают из ушей или вываливаются из иных областей организма.
Людям нужны имена и молитвы, клятвы и афоризмы, тосты, мат и скандалы!

Каждый день одно и то же. Насупленная медсестра приводит ко мне рожающего пациента.
Сегодня доставила трясущегося от страха толстяка. На его спине под левой лопаткой все ярче проступала буква Ж, похожая на престарелую стрекозу, принимающую ванну. Я накрыл ее ладонью и двинул клиента по почкам. Тот дернулся, и свежая буковка вылупилась во всем великолепии.
Говорят, что когда рождается буква, клепсидра вечности роняет слезу. Ага, Всевышний рыдает, но голос людям не возвращает.

Раз в год пьяные домовые рисуют помадой на потолке яйца, гранаты и княжну – наступает День Швыряний.
Мои пациенты выходят из санатория, украшенного шарами и лентами; опрятно одетые, с букетами, факелами, хлопушками и биноклями они идут к Большой Загородной Пропасти. Пессимисты утверждают, что это бездна, которую невозможно измерить и засыпать. Романтики видят в ней необъятный мыльный пузырь, переполненный елочными игрушками.

Ежегодно сотни тысяч немых приходят сюда. Из больничных коробочек извлекаются миллионы косо и криво собранных слов, похожих на фигурки тетрис.
На миг все замирают, затем размахиваются и швыряют эти конструкции в пропасть – действо, смахивающее на строительство плотины.
ИРМ, ТУРД, ЛОБЮВЬ, ЖИНЗЬ
ОЙНАВ, ГОНВО, СТЕРМЬ, ОПАЖ…
Некоторые с а м о з а ш в ы р и в а ю т с я, прыгая вслед за словами. Вот непоседы.
Шорох, треск, шуршание.

Чу! С противоположной стороны слышны схожие звуки… там тоже п р а з д н и к? Радужная пелена скрадывает видимость, но я понимаю, что мы не одиноки в смешных заблуждениях.
Рано или поздно бесчисленные крупицы эмоций заполнят Пропасть.
И тогда мы в с е обязательно встретимся.