А там ещё немного - и Прованс / #57 / 8 место / NinaGulimanova

Старый троллейбус дребезжал на каждой выбоине. Казалось, он вот-вот распадётся, как шаблон картонной коробки в неумелых руках дошкольника.

В троллейбусе ехали водитель Сашок, кондуктор Зинаида Тимофеевна и десяток пассажиров, севших на конечной остановке под названием «Обувная фабрика имени двадцати шести босоногих мальчиков».

Сашок, как положено, всё время смотрел вперёд и головой не вертел. Зинаида, ловко орудуя спицами, вязала проездные талоны.

– А правду говорят, Зинаида, что ты живого Ленина видела? – спросил бородатый здоровяк.
– Отца моего звали Арьергард, а его брата-близнеца Авангард, – нараспев начала Зинаида. – Но Авангарду было стыдно, что у его брата такое имя. Он и задушил Арьергарда ещё в младенчестве. Так что по паспорту я Зинаида Авангардовна.
– Вот и я говорю, – откликнулся Сашок, – мечты должны сбываться!

Он высунулся в салон и объявил:

– Троллейбус идёт в Париж!
– Класс! – обрадовался бородач. – Командир, тормозни у «Алкотеки». Скотч куплю.

Остальные промолчали.

Вскоре троллейбус остановился.

– Опля! – сказал бородач, элегантно выдернул шнур, выдавил стекло и вылез.

Одна из женщин достала телефон и набрала номер. Заиграла мелодия у рыжей девочки, сидевшей за кондуктором.

– Алё, – сказала та недовольно. – Чего тебе?
– Леночка, – затараторила женщина, – ты взяла шапку? Говорят, на Эйфелевой башне ужасно дует!
– Да взяла, взяла! Щас сфоткаюсь, отстань только!

Женщина растерянно заулыбалась, оглядываясь.

Девочка дёрнула Зинаиду за рукав:

– Зинаида Авангардовна, мне шапка нужна. Мать не отвяжется.
– Делов-то! Сейчас будет, – меланхолично ответила Тимофеевна и достала чёрный клубок.

Через пять минут Леночка отправила матери селфи в шапке. В окно влез бородач с раздувшимися карманами. Путь продолжился.

Когда троллейбус остановился на очередном светофоре, до водителя донёсся шум в салоне.

– Что там, Тимофеевна? – спросил он, не поворачивая головы.
– Паникёра поймали, – невозмутимо сказала Зинаида. – Заднюю дверь открыть пытался.

Бородач и парень-очкарик удерживали бившуюся в их руках личность богемного вида.

– Выпустите меня! Я не хочу умирать! – кричала личность.
– Ну-ка, достань у меня из кармана скотч, – скомандовал бородач. – Начитаются всяких эренбургов…

Молодой человек вытащил бобину и несколько секунд безуспешно пытался найти край.

– Ты увидишь: он бескрайний… – пропела дама постбальзаковского возраста, отбирая у него скотч. – Учись, студент.

Вскоре представитель богемы был прочно примотан к вертикальному поручню.

Дальше ехали молча.

Троллейбус сделал ещё одну остановку, и в переднюю дверь вплыла мрачного вида балерина в пачке и пуантах. «Вышневолочкова!» – зашептались пассажиры. Балерина, не глядя ни на кого, села в проходе на шпагат.

– Проезд оплачиваем! – крикнула ей кондуктор и угрожающе сжала в кулаке спицу.
– Оставь её, Тимофеевна, – вступился водитель. – Она отработает. Не просто ж так у меня на задней площадке динамо заготовлено.

Зинаида одобрительно хмыкнула и снова взялась за вязанье.