Даю тебе слово / #149 / DELETED

- Шериф Шепард? Детектив Эмили Хагс, вы уже были внутри?

- Да, идемте. – Как дорога из Огаста?

– Пробок не было, давайте по делу.

- Звонил неизвестный вчера, сообщил о странных криках в доме. Софи – наш офицер, которая ездила на вызов, была в шоке. Я подобное видел только в кино, нужна большая сила совершить такое.

- А свидетель?

– Ее отвезли в больницу Спринг Харбор.

- Как она?

– Физически цела, только молчала все время…

Комната была невероятно тихой. Как будто ничего не случилось. Словно образовался вакуум, поглотивший весь ужас произошедшего. Но цвет, с накрученной до предела контрастностью, оглушал, создавая взрывную волну из железного запаха.

… – Еще бы, после увиденного. Если все это было на ее глазах, это колоссальная травма. Хотя вероятно могла спрятаться, иначе зачем оставлять свидетеля. Нужно опросить соседей. Как зовут выжившую?

- Неизвестно. Меня неделю как назначили. Предыдущий шериф скончался не дождавшись пенсии, теперь катаюсь из Рокленда. Мы пробили по базе, у погибшей есть две дочери.

– Значит она одна из них?

– Нет, дочери Джулия 1984 года рождения и Кира 1987. Поищем как можно с ними связаться.

Больница Спринг Харбор (Лечение психических заболеваний)

- Здравствуйте, я доктор Джудит Кэрри.
– Я шериф Джон Шепард, а это детектив Эмили Хагс. Мы по делу из Сейнт Джордж.

- Обнаружены раны на ее теле. Следы от предмета прямоугольной формы.

– Выходит ей тоже досталось от нападающего.

– Повреждения были нанесены ранее, есть шрамы. Вот заключение.

– Нам нужно поговорить с ней.

– Она все время молчит. Мы дали ей успокоительное, сейчас она спит.

- Детектив Хагс, вы сможете дождаться, когда она проснётся? Я вернусь в Сейнт Джордж, опрошу соседей.

– Конечно шериф. Доктор Кэрри, в больнице есть комната ожидания?

– Да, я вас проведу.

МЕДИЦИНСКОЕ СВИДЕТЕЛЬСТВОВАНИЕ ЖЕРТВЫ

Имя: не установлено;
Адрес: Лиф Стрит, Сейнт Джордж, штат Мэн;
Имя офицера полиции: Софи Фарамейски, № IS539;
Дата: 2020-11-07;
Время: 18-47;
Больница Спринг Харбор… отметки на теле… 98…

- Детектив Хагс… Эмили… проснитесь… – Пациентка проснулась, я вас проведу.

Комната цвета высыхающего хвойного леса в пасмурный день. Темные стены освещены солнцем, отчаянно питавшегося донести свет сквозь густой барьер затянутого тучами неба. Она сидит на кровати. Ее взгляд направлен в сторону отрезка стены между двух больших окон, на котором висела картина.

- Здравствуйте мэм. Шериф Шепард. Опрашиваю свидетелей по делу, вы слышали о произошедшем в доме по Лиф Стрит?

– Здравствуйте шериф, проходите. Хотите чаю, чтобы согреться? Сегодня прохладно, да и ветер с материка пробирает до костей.

- Спасибо, не откажусь.

– Присаживайтесь.

- Как вам у нас служится? Саймон был отличным шерифом, но молодая кровь в Сейнт Джордже — это хорошо.

– Спасибо мэм.

- Город маленький, новости быстро разлетаются.

– Вы знали лично убитую, можете рассказать об этой семье?

– Я живу здесь с рождения, знаю почти всех. В основном люди разъезжаются, иногда появляются новые в поисках тихого места у океана. Эта семья тринадцать лет как обосновалась тут.

- Муж погибшей, разводил овец, потом начались проблемы, ездил на заработки, она закрутила роман с местным и в итоге семья распалась. Спустя некоторое время он уехал, больше я о нем не слышала.

…Возможно это отец вернулся, вымещал старые обиды…. Чувствую, как в кармане вибрирует телефон…

- Мэм, нужно ответить… Шепард…
- Шериф, пришли результаты судмедэкспертизы убитой.

– Отлично и что там?

– В отчете указано, что жертве было нанесено 98 ударов.

… Подтвердили мою догадку про силу, вероятно и вправду бывший муж…

- Но глубина проколов не соответствует длине лезвия ножа, как будто размах был большой, но потом убийцу что-то будто останавливало.

– Возможно его отвлекала девочка… Спасибо Софи, до связи.

- Мэм, а дочери погибшей, что с ними?

- Привет. Я детектив Хагс, но ты можешь называть меня просто Эмили. А тебя как зовут?

- ...

- Я хочу поговорить с тобой о том, что случилось. Ты помнишь где ты была в последний раз прежде чем попасть в больницу?

- …

- Нам очень важно знать, видела ли ты человека, пробравшегося в дом. Может ты его видела раньше?

- …

- Ты можешь мне довериться, я не обижу тебя и внимательно выслушаю, даю тебе слово.

Девочка сидела молча, не отводя глаз от стены….

- Тебе нравится эта картина?

- Говорят, после смерти близкого человека мы плачем не о нем, а о себе. – спокойно сказала она, продолжая смотреть на картину.

- Посмотрите детектив. Это иллюзия реальности. Рисунок настолько проработан и внушаем, что можно поверить в существование окна в стене и почувствовать «Ветер с моря». Но представить чувства, которые появляются у человека при дуновении ветра: морской запах, проносящуюся мимо прохладу, вы сможете только в том случае, если раньше их уже ощущали по-настоящему.

Наши чувства живы и именно мы чувствуем боль утраты и разочарования. А что, если бы самый близкий человек, раз за разом, умирал в вашем сердце. Пожизненный траур. Цок. Знаете, такие якоречки - мелочи: запахи, картинки… Или услышанные вновь звуки, переносящие вас в момент прошлого. И пережитые ранее чувства оживают. Цок. В коридоре стоял платинный шкаф со створками на магните, издающими характерный звук при закрытии. На дверцах висели ремни. Цок. Этот звук не всегда говорил об опасности, но всегда приносил чувство страха. Разочарование и любовь одновременно. Это нож в вашей спине, послание от самого дорогого человека. Вы хотите уйти, освободиться, но ваша надежда любви прочно держит вас на дне. Цок. Задержи дыхание и веди себя тихо. Не дыши, или не услышишь надвигающуюся опасность.

- Детектив, вам снились сны, в которых вы отчаянно хотели бежать, но ноги, будто каменные, а пространство зацементировано?

Цок. Страх неизбежности наказания заставляет вас сжиматься. Каждая частичка вашей души, вашего Я, уходит глубоко в подсознание и вас больше нет. Время останавливается в моменте. Вы не знаете кто вы, не знаете чего хотите, куда идти и к чему стремиться. Цок. Ваша душа замирает. Вы ждете приказа. Ваше тело вам не принадлежит. Страх. Просто перестань его чувствовать. Тем более что личность уже мертва, перестань чувствовать. Цок, цок.

- До каких пор это будет продолжаться? Отвечай скотина. Удар. Ваш гнев рвется на волю, но нет, нельзя чувствовать, молчи. Удар. Вашими кипящими слезами можно обжечь кого угодно, но они движутся по вашим щекам. Удар. Молчи, только молчи.

– До каких пор это будет продолжаться? Вы хотите нежных объятий, но все что у вас есть это удушающее бессилие. Вы умеете ходить, но стоите, умеете говорить, но молчите. Всхлипываете от боли, ком в горле жаждет освобождения, вы кричите, но вас не слышат.

- Заткнись тварь. Удар. Холодный метал обжигает кожу. Урок усвоила, молчи, иначе будет хуже. Кто вы, если души вашей больше нет, а тело принадлежит другому. Вы хотите бежать, но единственное что имеет движение — это метал в вашу сторону. Страх огромен, но вы его уже не чувствуете, потому что нечем, вас нет. Границы стерты, вы лишь объект разочарования. Помойное ведро для чувств стыда и вины другого. Удар. Древние оставляли наскальные рисунки для запечатления происходящего. Теперь я скала. Реликвия. Я молчу, я не двигаюсь, я жду. Удар. Теперь я знаю свое предназначение, я знаю кто я. Я чистый лист для художника, который рисует красным.

Если вы думаете, что в тот момент, когда метал и кожа делают меня ярче, я чувствую боль, вы заблуждаетесь. Сейчас мое пространство пустое, еще столько можно нарисовать. Но в конце это будет шедевр. Что художник нарисует - то и будет транслировать картина. Он рисует глубокими красками: болью, стыдом, виной и гневом. Сейчас я чертова дюжина, но достигнув возраста распятого, я осознаю весь масштаб собственной несущественной значимости для мастера. Пока художник рисует у меня нет будущего. Единственное, на что можно рассчитывать – это обесценивание, опустошение и новые рисунки, неуверенного в себе художника. Я ничто. Предмет не моего пользования. Я принадлежу тому, кто меня создал. Я плоть и кровь без права выбора.

- Старшая дочь, не помню уже как ее зовут…

- Джулия.

– Да, да, уехала. Дети вырастают и стремятся к яркой жизни в большом городе, реализации амбиций.

– А младшая, Кира?

– Кира с матерью жила, молчаливая девочка, разве ее не обнаружили с покойной?

– На месте преступления была девочка, но она лет тринадцати, а Кира по документам уже взрослая девушка.

– Не знаю шериф, других детей у нее не было.

- Я понял мэм, мне пора, спасибо за информацию.
– Удачи шериф.

… нужно позвонить Хагс… давай, давай, ну возьми же трубку….

Я сижу в зеленой комнате. Она продолжает говорить, а я слушаю. Речь ее связная и продуманная, не похоже на мысли тринадцатилетней девочки. Я замечаю, как меняется мое восприятие, мне начинает казаться, что ее лицо взрослеет. Я чувствую дрожь по телу, все мои волоски вздымаются, как будто насторожено пытаются отгородится.

- Я очень любила мамочку. Любила как она пахнет. У мамочки была очень нежна кожа, как у ранимого цветочка, такой, знаете, белый, с желтой, в виде граммофончика, серединкой. Мамочка хотела быть хорошей. Поэтому все для меня делала. Мамочке было стыдно за меня, и она хотела сделать меня лучше. Она так сильно меня любила что, когда я переполнилась, уже не могла терпеть и отдала мамочке всю мою любовь, которой она меня научила.

- Кира?

Она повернулась в мою сторону, посмотрела мне в глаза и сделала резкий глубокий вдох. Я взяла ее за плечи….

- Кира? Ты Кира? …

- Кира, Кира, проснись…

Майкл - мой муж, пытается меня разбудить, и я вздрагивая просыпаюсь.

– Страшный сон?

– Да… так странно…

Я сажусь, пытаюсь вспомнить детали.

- Что в нем было?

– Происходили страшные вещи. Я сама делала страшные вещи… но у меня, почему-то, возникло чувство свободы, даже освобождения.

Мы сидим на кровати, Майкл нежно меня обнимает...

- Я рад, что это был только сон и ты проснулась. Я с тобой и никому не дам тебя в обиду, любимая. Нам уже пора собираться на похороны, нужно попрощаться с твоей мамой. Забери из этого сна только хорошее.