Метро: Нижний уровень / #148 / kasabllanka

Бригадир Коди озабоченно посмотрел на часы и кивнул в сторону лестницы: – Ладно, ребята, подъем… Дью бросил взгляд в ярко освещенную тишину тоннеля и заторопился по бетонным ступеням за остальными.

На верхней платформе две бригады путейцев совали бригадирам отчеты о смене. Протискиваясь по одному к двери с надписью «Эксплуатационный», бригада Коди вышла на перрон. Пассажиры уже вышагивали вдоль желтой сигналки на краю перрона. Кто-то дремал, прислонившись к опоре. Коди отошел в сторонку и достал из кармана блокнот. Нетерпеливые руки с отчетами потянулись к нему. Дью тоже открыл свой чемоданчик. Поискал глазами. Ледяной холод сжал что-то внизу живота. Бланка отчета не было. Он залез в оба кармана. Цепочка картинок промелькнула в сознании: стопор, турбина и где-то между ними его бланк отчета, там, на платформе нижнего тоннеля. Коди проставлял в блокноте отметки. Дью сжимал ручку чемодана.

– Слушай, Коди, вот какое дело… Я отчет оставил.
– Где оставил? – Коди, не поднимая глаз, что-то отмечал в блокноте.
– Там, внизу…

Коди оторвался от писанины и посмотрел на Дью.
– Ты же знаешь, я не могу поставить отметку о смене. И дело здесь, Дью – он начал сердиться - не в зарплате.

Он помолчал и добавил уже другим тоном:
– За отчетом надо вернуться. Не стоят эти полчаса потери работы.

Дью шел обратно к техвыходу, надеясь, что Коди передумает и окрикнет его. Только у двери он обернулся. Коди с пачкой бумажек в руке шел на другой конец перрона. Темноту тоннеля осветили огни поезда.

Дью опустил рычаг и толкнул дверь. Пустые стены площадки гудели от вибрации. Гул за стеной нарастал. Дью поежился от холода, глядя, как сквозняком сносит по ступеням куски штукатурки. Он подождал, пока гул вагонов стихнет и стал спускаться.

«Ничего, – настраивал он сам себя, – делов-то на полчаса. Представим, что это квест и разделим на три классических уровня».
Приободрившись, он даже стал продумывать каждый этап пути.
«Итак, первый. Здесь сложность психологическая. Начало пути, впереди еще два более сложных, но должны быть и плюсы, – Дью задумался, – на прямом пути можно видеть еще издалека платформу с выходом наверх…»

Погруженный в подсчеты, он спустился на площадку нижнего тоннеля. Постоял, собираясь с духом, и шагнул на платформу. На платформе и в тоннеле было светло и тихо. Прожекторы с боковых опор далеко освещали галерею перекрытий над путями и настил платформы из досок в серой пыли.
Внутренне сжавшись, он зашагал максимально быстро, насколько возможно, чтобы шаг не превратился в бег.

«Бежать нельзя, он только и ждет этого», – он сам не понял, кого имел в виду, но чувствовал, что стоит побежать и тоннель возьмет над ним власть.
«Нет, – думал Дью, – нужно вести себя как в обычный обход. Игнорировать чувство надвигающейся опасности, пока это возможно. Игнорировать. Да!». Ему казалось, что он снова обрел над собой власть. Тоннель сдал позиции. Дью осторожно думал, что может его испугать сейчас.
«Здесь нет даже крыс, им тут есть нечего. Единственный его инструмент – стук моих ботинок о доски платформы».

Его окрикнули. Дью резко повернулся. Никого. Только пыль блестела в свете прожекторов. В тоннеле был он один. Дью растянул сжатую челюсть – улыбки не вышло. Он пошел, оглядываясь. Платформа сузилась. Бесконечный коридор исчез. Впереди была зеленая, кафельная стена, исчезающая за поворотом. «Второй уровень», – подумал Дью и спрыгнул на левую колею, отгоняя предчувствие. Но внутренний голос напомнил: «Второй уровень всегда сложнее первого».
Дью зашагал вдоль зеленого кафельного бока, уползающего за поворот. Он шел, держа в поле зрения край стены. Вот сейчас, еще шагов двадцать и впереди появиться полоса просвета, главное – не оглядываться, а голос вкрадчиво предполагал: «А вдруг за поворотом ждет что-то еще кроме стены?». Что бы загнать голос вглубь, он стал считать шаги: Один, два, три… семь, восемь… В тоннеле мигнул свет. Дью уставился на фонарь в стене. Синий глаз фонаря задрожал и погас. Из-за поворота выглянула тьма и быстро поползла по скользкому кафелю. Дью обернулся назад. Отсвет на рельсах исчез. Дью стоял в темноте, слыша удары сердца.

Теряя равновесие, он сел и попытался открыть чемодан, царапая о защелки пальцы. По кафельному стволу тоннеля эхом разнесся металлический скрежет. Этот звук Дью не мог спутать ни с чем другим. Механизм перевел рельсы. Мысли в голове полезли одна на другую: «Может, так в изоляции сходят с ума?».
В этот момент в тоннеле снова включился свет. Дью, не теряя ни секунды, подхватил чемодан. Ободренный светом, он не сразу почувствовал неуловимую перемену. Глаза искали причину на скользких боках тоннеля, когда раздался треск рации. Дью нажал кнопку, но треск не прекратился. Он стал перерастать в протяжное гудение, постепенно добираясь до высоких частот жужжания. Дью оглядывался на ходу. Многоголосое жужжание то отставало где-то позади, то проносилось совсем рядом с ним. Из-за стены показалась узкая полоса просвета. Дью слышал, как невидимый рой завернул где-то впереди и, набрав высоту ультразвука, несся прямо на него. Он остановился, зажмурил глаза и открыл их, когда жужжание исчезло далеко в тоннеле.

Тело Дью напряглось, готовясь сорваться и бежать. Знакомо спокойный голос снова заговорил с Дью в его голове: «Через несколько десятков шагов ты выйдешь на платформу. Они еще не видят тебя, пока ты не бежишь. Продолжай идти и не оглядывайся!». Голос смолк и Дью снова стал считать про себя, слыша, как сзади нарастает вой. На счете пятьдесят стена оборвалась и открыла платформу, залитую светом. Дью перепрыгнул с путей и остановился. Ультразвук приближался. Он почти достиг платформы, и вдруг стал удаляться обратно в тоннель. «Ну, Дью, – сжав зубы, вполголоса сказал сам себе, – третий уровень». Он всмотрелся вдаль. Где-то между сводами маячил серый стопор на путях. Стараясь создавать как можно меньше шума, он шел, вцепляясь глазами в каждый кирпичный столб на пути.
«Не останавливаться, не оборачиваться, не бежать», – пересохшим горлом повторял он вполголоса. Глаза уже различали два огонька на стопоре. Вот и турбина.

Злосчастный бланк лежал неподалеку. Дью наклонился подхватить его. Взгляд скользнул по стене ниже турбины и вдруг остановился. Он заметил красную фигурку человека, нанесенного под трафарет на кирпичную стену. Красный человечек бежал, сломя голову, куда-то в сторону стрелки-указателя. Он проследил взглядом направление стрелки. Метрах в десяти кирпич платформы обрывался, открывая проем выхода. Железная стрелка часов на стене перрона с тихим звонам сдвинулась. Дью услышал колесный стук. Он поднял голову к бетонным сводам. Поезд мог ехать только по верхнему тоннелю. Но стук колес приближался сбоку. Запихнув бланк в карман, он отошел вглубь перрона. Притаившись за столбом, Дью не решался посмотреть на пути. Выдохнув, он, наконец, выглянул. На перроне стоял человек. Дью не верил глазам. Горло забивала одышка, а он старался не дышать, влепившись спиной в кирпич. Снова осторожно высунул голову. Парень в желтой бейсболке стоял у края платформы. Из тоннеля на пути упали два световых конуса. Дью снова укрылся за опорой. Колеса замедляли ход.

«Подъехал. А вдруг хозяйственный?» – он вышел из-за столба. Серые вагоны закрыли свет от фонарей. Двери разъехались. Из третьего вагона на перрон медленно выходили люди. Дью остановился на полпути. Глаза пассажиров были закрыты темной повязкой. Он бросил взгляд на спасительную опору. Нет, далеко, уже не укрыться. Каблуки застучали по доскам. Дью парализовало. Он видел, как выходцы из вагона окружили парня на перроне. Платформа погрузилась в тишину.
Сознание Дью обволокло ватой. Мысли перекрикивали друдруга: «Теперь не шевелись и не дыши… пусть уходят, сядут в вагон и исчезнут в тоннеле… не шевелись». Стрелка часов звякнула. Пассажиры широко открыли рты. Высокочастотное жужжание роем вырвалось на платформу. Парень медленно пошел к вагону. Стук каблуков преследовал его. Дью почувствовал, как ручка чемодана выскальзывает из мокрой ладони. Грохот! Они остановились и медленно пошли вдоль перрона. Растянув руки, хватая воздух, они сжимали кольцо вокруг Дью. Сознание разрывалось от десятка голосов и команд. Глаза искали пути к бегству, и не находя их, тело не двигалось. Уверенный голос заговорил, перекрывая всех остальных: «Пора, Дью. Теперь беги. Беги!»

Дью затравленно глядел в оба конца тоннеля. Голос продолжил: «Красный бегущий человек, стрелка-указатель, лестница…».

Тело сорвалось с места. Подхватив чемодан, он бросился к краю платформы. Лавируя между опор, он слышал торопливый стук каблуков. Дью побежал вдоль путей. Стук каблуков за спиной нагонял. Вот и турбина. Он нырнул в проем. Перескакивая через ступени, выскочил на площадку. Дверь… Дью дернул ручку, навалился на полотно двери. Дверь не поддалась. В проем между перилами он видел, как рукава плащей и пиджаков тянулись к лестнице, но оставались на входе. Дью заглянул за угол площадки. Глаза едва различили в полумраке еще одну дверь. Жужжание, переходящее в низкий вой, поднималось снизу. Он бросился к двери. Дернув рычаг ручки, он вывалился на пол в узком коридоре. В тусклом свете блестела изоляцией труба. Дью побежал вдоль нее, натыкаясь на ведра и коробки. Он слышал, как вой искал его в темноте площадки. Труба завернула, и Дью с разбегу налетел на обитую железом дверь. Он сглотнул пересохшим горлом воздух, зажмурил глаза и опустил рычаг ручки. Тяжелая дверь скрипнула, и Дью оглушил яркий свет. Мимо шли люди, скользили по нему беспокойными взглядами и торопились дальше, к эскалатору. Пьяный от света и звука, прижимая дверь спиной, он слушал, как затихает сердце. Наконец, тяжело выдохнул и пошел к эскалатору. Боковым зрение он заметил скопление людей на краю платформы. Что-то заставило его подойти ближе. Работники станции оттесняли толпу, освобождая дорогу. Два человека в синих костюмах пронесли носилки, затянутые целлофаном. Дью смотрел им вслед. Работник станции, догоняя двоих с носилками, крикнул: «А вещи? Вещи заберите!» Он торопясь, расталкивал зевак, на ходу запихивая вещи в пластиковый пакет. Глаза Дью выхватили среди них ярко-желтую бейсболку. Почувствовав, как горло сжал спазм, он на ватных ногах пошел к эскалатору.