Коса и серебряный камень / #115

Холодный свет лампы лифта хищно играл на лезвии опасной бритвы. Жертва уже входила в парадную, и злоумышленник быстро спрятал свое орудие, поджидая ее у распахнутых дверец.
- Ах, спасибо!
Пожилая женщина улыбнулась, польщенная тем, что ее пропустили вперед. Невысокая, суховатая, в аккуратном сером пальто, с зажатыми в кулачке ангорскими рукавицами и коричневой торбой на плече. Такие динозавры, как она, всем на свете технологиям предпочитают старую добрую наличку.
Злоумышленник ткнул на девятую, последнюю кнопку.
- Но… - хотела запротестовать жертва и осеклась, увидев бритву. – Ой! Вы что, маньяк? Геронтофил?
- Какой еще генторон… - он обидно запутался в собственном языке и рявкнул: - Деньги давай!
- Какие еще деньги? – так проникновенно спросила она, что злоумышленник растерялся.
- Зарплату! Вам сегодня выдавали, я знаю!
- Так вы за мной следили! – она красноречиво поджала губы, давая понять, что убедилась в самых гнусных предположениях.
- Ты себя в зеркале видела, бабка?! – оскорбленно взревел он.
- Какая я тебе бабка? – парировала она. – Я, между прочим, заслуженный педагог, полезный член общества! Меня вон на пенсию не отпускают, как ценят! А ты кто? Фу! А что касается зеркала – на себя посмотри: пузень висит, рожа красная. Тоже альфа-самец нашелся!
Лифт доехал до девятого, но злоумышленник тут же отправил его вниз.
- Деньги, я сказал! – все шло совсем не так. Эта старая кошелка сбила его с толку.
- Да нет у меня никаких денег!
- Вам зарплату…
- Да нам ее уже сто лет в цифровых рублях выдают! Эх, ты, лапоть! – вызывающе вскинула подбородок она.
- В каких еще цифровых? Что ты мне тут? А ну, открывай сумку!
Открыла. Там обнаружился пакет молока, банка зеленого горошка, книжка «Лавка старьевщика» Вероники О’Кин, моток изоленты, новые колготки в упаковке, бутылочка с водой, таблетки в пузырьке и две конфеты «Кара-Кум». И на самом дне – самодельный кошелечек ручной вязки.
- Ага! – он перенаправил лифт снова на девятый, и открыл находку. Карточки. «Лента», «Магнит», «Пятерочка» - продуктовые, аптечные, даже строительные. И ни одной монетки.
- Деньги где? – вне себя зарычал он. – Убью!
- В Караганде! – пожилая зараза вдруг навела на него телефон. – Нет, вы посмотрите на него! Деньги ему подавай! А ты их заработал? – натренированный педагогический голос набрал силу и гремел на всю парадную. – Или все, что ты можешь, это беззащитных стариков грабить?
- А ну, убери камеру! Зарежу! – злоумышленник угрожающе взмахнул бритвой, но выглядело почему-то так, словно он отгораживается ею, аки распятием от нечисти.
- Давай! – поддержала инициативу бабка. – Устрой нам смерть в прямом эфире! Мы как раз сейчас на стриме!
Тут нервы его не выдержали. Едва лифт открылся, злоумышленник развернулся дать деру. Но не успел – ему на голову обрушилась торба. Молоко, горошек и «Лавка старьевщика» сделали свое дело – злодей закатил глаза и без чувств осел на пол.

Прошло три часа…

Ну и вечерок! Несостоявшаяся жертва вытянула из шкафчика на кухне початую бутылку кагора, накапала себе рюмочку. Направилась в прихожую. Телефон то и дело пиликал – домовой чат разрывался. Еще бы, тихая пожилая учительница обезвредила вооруженного бандита!
Она салютовала вином себе в зеркало, пригубила глоточек.
- Что, Настась Пална, отличились мы с тобой?
Героиня вечера удовлетворенно жмурилась. Вот так, слава – дело наживное. Завтра уже и в школе обо всем узнают, а там и СМИ подтянутся – они такие сюжеты ох, как любят.
Когда-то, еще в советской газете читала она заметку о том, что преступники действуют по шаблонам, рассчитывая на страх, пассивность и предсказуемость жертвы. А Анастасия Павловна смолоду не терпела быть жертвой. Подчиниться какому-то охламону с дурацким ножиком, вот еще!
- Сначала поживи с мое, - ухмыльнулась она и взяла в руки левую рукавицу. Вытянула оттуда аккуратно сложенные купюры – ее свеженькая заслуженнопедагогическая зарплата осталась при ней. Рукавички с детства были ее любимым тайничком для денег. И еще ни разу не подводили.

Отправить донат автору