Стрелочник всегда виноват / #113

Анфиса старалась не отставать от быстрого шага сестры. Третий месяц, как Дина решила брать ее с собой на детскую железную дорогу.

— Тебе одиннадцать лет, пора ответственности учиться.
Сама Дина, окончив восьмой класс, готовилась поехать на практику в настоящем поезде и вторую неделю ходила в серой форме проводника, сшитой для нее.
У павильона кафе Анфиса остановилась.
— Я пить хочу и коржик.
— Потерпишь до конца рейса, — обернулась Дина. — Сегодня на твои деньги будем есть. Я покупала билеты на электричку и на троллейбус.
— В прошлый раз на мои деньги успели только по пирожку купить, а сдачу ты положила мне в сумку неправильно, вот она и потерялась.
— У тебя всегда «Стрелочник виноват», — выпалила Дина. — Сама деньги посеяла, а меня винишь.

Анфиса не поняла.
— Я никакого стрелочника не обвиняла.
Дина улыбнулась, глядя на сестренку.
— Про работу стрелочника тоже все узнаешь.
— Тебе везет, — вздохнула Анфиса, — настоящий железнодорожник. А мне этого еще три года ждать.
— Ничего, время летит быстро. И ты будешь проводником. — Двигайся быстрее, иначе на планерку опоздаем, — Дина направилась в боковую дверь вокзала.

Перспектива работы проводником Анфису устраивала, но только в хороших вагонах.
Несколько раз она с сестрой, ожидая электричку на первой платформе городского вокзала, наблюдала приход поезда с табличками на вагонах «Северная Пальмира — Адлер». Синий, чистый, на шторках пальмы нарисованы. Сестра сказала, что Адлер — это город у моря, а Северной Пальмирой называют Ленинград, но что такое Пальмира, она не знала. Пассажиры в пижамах и халатах высыпали на перрон. Скучивались у киосков и, захватив между пальцев по несколько бутылок напитков и кульки с едой, возвращались в поезд. Состав змейкой укатывал по рельсам, виляя хвостом последнего вагона. На первый путь подходила электричка и сестры усаживались в ее жаркое нутро на дощатые скамьи.

— Стану проводником и поеду к морю, — решительно заявила сестра, отхватывая еще стылый край мороженого.
— Я тоже поеду, — поддержала идею Анфиса, откинувшись на спинку сиденья.
Сказать, что будет проводником, она не решилась — вдруг не получится.
Анфиса посмотрела на дверь, за которой скрылась Дина.
— Зачем нужен этот некрасивый вход? — скривила она губы. — Я войду через центральный.
Обошла клумбы у вокзала, заглянула в кассу, поглазела на тепловоз, тянущий за собой состав небольших вагонов. За два месяца занятий в группе, ее назначали проводником вагона и, как требовалось, при отправлении поезда она сильно тянула руку из двери, чтобы машинист хорошо видел выставленный желтый флажок. Еще была контролером и старательно пробивала билеты пассажиров ручным компостером, оставляя в них круглые дырочки.

— Вот стану проводником и поеду к морю, — сама себе заказала Анфиса и вошла в вокзал. Прокатилась на гладких подошвах по мраморному полу, как по ледяной дорожке до самой двери с прикрепленным кнопкой листом бумаги. Размашистым почерком на нем была надпись «Планерка».
У входа столкнулась с группой проводниц старшего звена, среди них была и сестра. Проходя мимо, Дина погрозила пальцем.
— Я в третьем вагоне.
Анфиса завороженно смотрела девочкам вслед — такие взрослые и красивые.
— Ты почему опаздываешь? — окликнул Анфису руководитель группы, сидевший за столом. — Все должности уже распределены.
— Ребята, идите по местам, скоро рейс, — скомандовал оставшимся.
— Ну, что ж, Анфиса, — он смотрел на нее поверх очков. — Как раз для тебя осталась одна замечательная должность. Пойдешь на стрелку. Я провожу тебя, — он встал из-за стола и, открыв дверь перед нею, рукой указал на выход.

Как себя вести в этот момент, она не понимала: радоваться или огорчаться. И, что такое стрелка?
В самой середине клумбы гипсовый пионер на пьедестале высоко поднял горн и будто трубил: давай, Анфиса, иди вперед! Это подбодрило ее.

На перроне толпились дети. Проводники у вагонов проводили посадку пассажиров. Анфисе стало грустно, что она проворонила такую замечательную должность.
Молодой машинист выглядывал в боковое окно тепловоза. Он приподнял фуражку за козырек и поприветствовал руководителя. Тот махнул рукой и, широко шагая, слегка покачивался телом. Анфиса едва успевала за ним, обегая позади то слева, то справа. Так, наверное, торопится Барсик за мамой, когда она несет миску с едой.

Целью похода был небольшой, выкрашенный в розовый цвет, домик, расположенный немного впереди от перрона. Внутри он оказался довольно мрачным. У окна стол со стулом, да круглые часы на подоконнике. Зачем-то металлический ящик, прикрученный к стене и по соседству телефон, в два раза больше того, что висит в телефонной будке. Даже трубка гигантская: одна голова могла бы приложить к ней ухо, чтобы слушать, а другая, чуть ниже — говорить в нее. Такой аппарат Анфиса видела в черно-белых старинных фильмах.

В десять тридцать тепловоз с вагонами тронулся.
— Провожай состав, — поторопил руководитель, указывая на футляр с флажками.
Словно магический жезл Анфиса выставила вперед желтый флажок, разрешая поезду дальнейшее движение.
Из окон смотрели радостные лица детей. Глядя на счастливую обстановку внутри вагонов, Анфисе стало нестерпимо обидно, будто она потеряла путевку на море. Глаза заблестели от слез.

— Не грусти, — руководитель взял ее за плечо. — У тебя очень важная и ответственная должность здесь — на стрелке. Будь внимательна, соблюдай инструкцию, — он ткнул пальцем в небольшой плакат, лежащий на столе.
По телефону сообщили о движении по второму пути. Минуты через три послышалось шипение пара и размашистое движение колесных механизмов.
— Провожаем паровоз, — предупредил руководитель.
Он подошел к металлическому ящику и поставил большой палец на торчащую сбоку высокую кнопку.
— Смотри в окно, — показал на рельсы. — Вон там соединяются пути — это стрелка.

Скоро внутри ящика раздался щелчок и острые концы рельсов у развилки передвинулись ко второму пути.
Обдавая паром близрастущий кустарник, паровоз промчал мимо стрелки и быстро скрылся среди зелени парка.
— Сейчас машинисты проверят ход, — продолжал руководитель, — и он вернется обратно — на второй путь. Когда будет возвращаться рейсовый состав с пассажирами, тебе позвонят по этому телефону. — Видишь вон ту рейку, — он ткнул пальцем в стекло окна, указывая вдаль на полосатый столб, метрах в пятидесяти от стрелки, — тепловоз приблизится к ней — нажмешь на кнопку, как это делал я. Внутри раздастся щелчок, — он похлопал по ящику, — стрелка передвинет рельсы обратно и поезд пойдет по нужному пути. Ему просигналишь желтым флажком. — Машинисты увидят, что все в порядке и поведут состав к перрону. Поняла?
— Поняла, — отрапортовала Анфиса.
— Только красный флажок не трогай, — предупредил руководитель, — он для остановки поезда. Если что-то не понятно, звони через семерку и тебе ответит диспетчер.
Он вышел из домика и, размахивая длинными руками, направился в сторону вокзала.

Вскоре Анфиса встретила флажком вернувшийся на второй путь паровоз.
Убегая от скуки, она обошла домик вокруг, нашла метелку и подмела асфальтовую дорожку. Читала вслух инструкцию, бегала за мухой с носовым платком, выгоняя ее из домика.
До прихода поезда оставалось еще двадцать минут.

— Быть стрелочником не интересно, хоть и ответственно, — села, облокотилась о стол и, зевнув, стала что-то гундосить себе под нос.
Ей привиделся пароход, она на палубе в белом платье и соломенной шляпе. Он удалялся от причала, рассекая волну. С писклявыми криками кружили в небе чайки. Пароход дал гудок, потом еще. Они не прекращались и становились все громче, раздражая слух.

— Ой! — Анфиса подскочила со стула, окунаясь в реальность, поняла, что задремала.
Вместо парохода из сна, гудел телефон, вызывая на связь. Впопыхах она сняла трубку, не удержала ее веса, та выскользнула из руки и больно ударила по плечу.
— Алло, стрелочник! — вызывал диспетчер.
— Я слушаю, — превозмогая боль, Анфиса ухватилась за трубку.
— Поезд подходит, приготовься к переводу стрелки.
Анфиса пристально смотрела в окно удерживая руку на рычаге. Светлый корпус тепловоза замаячил среди деревьев и приближался. Как только он поравнялся с полосатым столбом, Анфиса со всей силы надавила на кнопку, но та не сдвинулась ни на миллиметр. Стала бить кулаком по ее плоской поверхности — без результата. Нужно звонить!

— Алло, — набрав семерку, кричала Анфиса, — она не нажимается! Кнопка не нажимается!
Ответа не было. Про нее забыли?
Брошенная трубка повисла на шнуре и маятником раскачивалась под аппаратом.

Лоб тепловоза надвигался. Сняв с ноги туфлю, Анфиса каблуком била по кнопке. Щелчка не было, стрелка не переводилась.
В голове метались тревожные мысли: поезд пойдет по второму пути и столкнется с паровозом! Вспоминались кадры из фильма с перевернутыми вагонами. В составе много людей! Там Дина! Стрелочник всегда виноват!

— А-а-а! — Анфисой овладела истерика, она стала садить кулаком по туфле, стоящей на кнопке. — Ма-ма-а! — перешла на визг.
Бросив туфлю, дрожащими руками вытащила красный флажок.
— Стой! — крикнула тепловозу из домика.

Поезд приблизился к стрелке, в ящике под кнопкой что-то щелкнуло и злосчастные концы рельсов поползли в противоположную сторону, соединяясь с первым путем. Тепловоз мягко въехал в нужную колею и уже подкатывал к домику стрелочника. Анфиса смотрела в окно, будто окоченелая. Каким чудом стрелка перевелась?

— Флажок! — выхватила из чехла желтый и, выставив перед собой, выбежала из двери в одной туфле.
— Эй, чего спишь, тютя, — крикнул из окна машинист.
— Она не переводилась! — кричала Анфиса уже отвернувшемуся машинисту.
— Я не хочу быть стрелочником! Я не хочу быть виноватой! — плакала навзрыд Анфиса перед проходящими вагонами. И, подвывая, закусывала нижнюю губу.

В кафе сестра купила на свои деньги бутерброды с копченой колбасой и бутылку дюшеса.
— Ты успокойся. Эта кнопка так, для обучения. Все срабатывает автоматически, когда тепловоз подходит к стрелке. Туда редко кого назначают.

Дина помолчала, уходя в мысли.
— А на море мы с тобой все равно поедем, даже если не станем проводниками.
Анфиса всхлипнула и согласно кивнула головой.

Отправить донат автору