Мечта / #143 / Taksa_Chili

Жили мы в обычной двухкомнатной хрущевке – я, мама, папа, и она – Оля. Моя старшая сестра. Раньше все так жили. Наши кровати постоянно передвигались по маленькой комнате. То стояли друг за другом паровозом. То рядом. Так, что между ними можно было проходить только боком. То перпендикулярно. Так мы пытались делать хоть какую-то возможную перестановку на шести квадратных метрах. Этот тетрис мы устраивали раза два за месяц.

Сестра была старше меня на десять лет. Всячески показывая свою нелюбовь ко мне, она также всячески меня любила. Нелюбовь – это подзатыльник либо пинок под зад. И тому подобные выходки. Любовь – это подарки, возможность поносить ее модные вещи, прогулки с ее подружками, кстати, тоже очень крутыми, как мне тогда казалось. Они уже «ходили» с парнями. Да, именно так они говорили – «ходить», значит встречаться. Мне это было очень интересно и почетно. Можно было хвастаться перед одноклассницами. Моя сестра и ее подруги для них тоже были крутыми. Но вот одно проявление Олиной то ли любви, то ли нелюбви, живет со мной по сей день.

Утром, пока я сидела около окна на кухне и ела манную кашу с комочками, Оля собиралась на учебу. Училась она в педагогическом училище. По желанию мамы. Сама она вряд ли тянулась к педагогике.

- Юля! Ты поела? – крикнула мне сестра из коридора. Там она каждое утро кипятила бигуди в эмалированной кастрюльке с отпавшей ручкой и накручивала свои волосы, ошпаривая пальцы. - Ай, черт! Доедай быстрее!

Оля ходила с накрученными на бигуди волосами и сбивала все углы на своем пути – мы опаздывали. Меня она должна была довести до бабушки.

- Давай ешь быстрее!
- Угу, - промычала я и сунула тарелку с кашей в раковину под кран, чтобы было незаметно, что каша еще осталась. - Доела! И тарелку замочила!
- Молодец! Пошли.

Оля уже сняла бигуди со своих волос. Запах парафина стоял на всю комнату. Было лето и жара. Из открытых окон доносилось пение птиц. Шелестели листья на деревьях. Мы вышли в подъезд и там было прохладнее, чем дома. Оля надела на меня панамку, которую мама связала крючком.

- Зачем? – скорчилась я.
- Затем! – не успела сказать Оля, как я завизжала на весь двор.

Мимо меня, чуть задев крылом панаму, пролетел голубь. Рядом с подъездом стояла мусорка. Голубей была куча. Они клокотали, поднимали пыль и мусор своими крыльями в воздух и совсем не боялись людей.

- Тихо! Ты что орешь! – Оля попыталась меня успокоить, прижав к себе. Я орала как резаная. Сестра махала руками и ногами, крутила вокруг нас сумкой, отгоняя наглых голубей. Я еле успокоилась, но дрожь все еще пробирала все тело. Голуби – самые страшные существа на свете. И не только голуби. Все, что покрыты перьями.

- Юляяя, - сестра скукожившись медленно подходила ко мне. В ее руке было серое перо, лохматое, пушистое, ужасное перо. Она водила им туда-сюда и приближалась ко мне.

- Ааааааа! - я с визгом бросалась из комнаты куда глаза глядят. Сестра хихикала. Страшные перья она доставала из подушек. Раньше были такие подушки, набитые перьями. Сухими, хрустящими, иногда торчащими из наволочки перьями разного цвета. Серые, коричневые, белые. Всегда, когда Оля решала напугать меня перышком, по моему телу пробегала дрожь и холод. Может быть я и любила бы птиц, но старшая сестра решила, что ни к чему, постоянно щекоча меня содержимым наших подушек. Было страшно и смешно одновременно. Почему-то ей это нравилось.

Стук в дверь остановил поток моих воспоминаний. В кабинет зашла моя начальница – главный редактор.

- Юль, не поверишь! Я тебе такую командировку замутила – в Рим поедешь! Надо взять интервью у одного русского ресторатора. Он там давно живет. Для тебя тема! А там и погуляешь, по площади, голубей из рук покормишь. Они там прямо на голову садятся. Мечта же!

-Да, мечта...