Смерть мутантам / #204 / Windflaw

Иван меланхолично смотрел в окно, обдумывая свое будущее. Вскоре ему предстояло стать отцом. Иван не был уверен, что хочет ребенка, но причин отказаться он не нашел, а жена настаивала. Рассудив, что лучше пожалеть о сделанном, чем не сделанном, он все-таки согласился и теперь Олеся с горничной шумно и празднично упаковывали чемоданы. Иван в своем кабинете выложил на стол все необходимые документы: паспорта, разрешение на выезд, билеты и направление в китайскую клинику, где когда-то был зачат он сам. Спасибо отцу, государственная квота покрыла все необходимые медицинские процедуры и даже билеты, хотя вместо "контролируемого зачатия" в направлении было указано "лечение бесплодия".

Контролируемое зачатие, а, по сути, искусственное создание эмбриона из усовершенствованного генетического материала, официально было запрещено в России, но китайские клиники без лишних вопросов предоставляли подобные услуги состоятельным людям со всего мира.

В кабинет заглянула Леся:

- Ты смотришь новости?

Иван пожал плечами.

- Что там?

- Там про беспорядки.

Иван подумал, что ничего нового не услышит, но новости все равно включил. По первому каналу видный политик рассказывал о предпринимаемых правительством мерах по урегулированию "острой социальной ситуации".

Острая социальная ситуация началась с того, как на фоне общемирового экологического кризиса и последовавшего за ним резкого экономического упадка, знаменитости самозабвенно хвалили новые генетические технологии и обсуждали зарождение новой, идеальной расы. Люди заволновались, политологи заговорили о кастовом расколе общества, евгенике и фашизме. Кто-то предположил, что экологический и экономический кризисы были вызваны искусственно, чтобы освободить место для новой расы. По стране поползло беспокойство. Митингующие переграждали дороги и били машины около правительственных зданий. Их быстро разгоняли, но толпы людей, которым больше не хватало работы и которые боялись, что их время вышло, собирались снова и снова.

Митингующие требовали от правительства ввести закон о полном запрете на использование генно-инженерных услуг и установить особый статус генно-модифицированных лиц. Иван не сомневался, что такой закон примут: в то время как простые граждане боялись, что им не хватит денег на услуги генной инженерии, что их дети потеряют свой один-на-миллион шанс "пробиться", Олеся и многие другие представители элиты боялись, что с развитием и распространением генетических технологий они станут слишком доступны и их собственные дети будут всего-навсего обыкновенными.

Разумеется, самому Ивану особый статус не грозил, он рассчитывал получить свою справку о генетической чистоте без особых трудностей. Проблемы ожидались только для граждан среднего класса, тех, кто успел накопить достаточно денег на контролируемое зачатие до его запрета. Еще Иван думал, что под подозрением окажутся десятки тысяч слишком умных, слишком красивых и слишком удачливых людей, которые не смогут доказать отсутствие у себя генетической модификации.

Когда пришло время ехать в аэропорт, оказалось, что отец Ивана отправил за ними служебный автомобиль. Иван узнал в этом жесте заботу, но, как это всегда бывало с его отцом, жест был выбран неудачный и в неудачное время: в городе только вчера разогнали крупный митинг, а у автомобиля были цветные правительственные номера. Увидев эти номера, Иван попросил водителя объехать центр города по дворам, избегая крупных улиц. Ничего особенного по пути они не заметили, обычные люди шли по своим обычным делам, дети шли со школьным рюкзаками, кто-то выгуливал собаку. С каждым поворотом происшествия, показанные вчера по телевизору, казались все менее и менее серьезными, пока в одном из дворов им навстречу неожиданно не вышла толпа шумной и не очень трезвой молодежи. На митингующих они похожи не были, но, увидев правительственные номера, стали тыкать пальцами и кричать друг на друга. Некоторые из них выбежали на дорогу, вынудив водителя остановиться.

Один из молодых людей постучался в окно.

- По дворам запрещен сквозной проезд, - вежливо сообщил он водителю.

- Мы не проезжаем, - огрызнулся водитель.

- А что вы делаете, позвольте поинтересоваться?

- Какое вам дело?

- Я тут живу. Мне важно, чтобы по нашей придомовой территории не проезжали посторонние автомобили.
Остальные молодые люди окружили машину и стали снимать происходящее. Парни поинициативнее перенесли стоявшие во дворе старые лавочки и какое-то бревно, чтобы перекрыть дорогу. Кто-то сел на капот и стал выпивать.

Иван переглянулся с женой. Леся сказала:

- Приехали, - и вышла из машины.

Иван последовал за ней.

- Куда пошли, мутанты? - загалдела толпа.

Какая-то девушка кинула в них алюминиевую банку из-под пива.

- Наши предки не за то кровь проливали, чтобы мы тут мутантов развели, - громко и злобно сказала она.
Иван пожал на нее плечами и полез доставать чемоданы из багажника. Внезапно его сильно толкнули в спину и прижали к машине, а Леся громко завизжала. Иван не успел толком сообразить, что случилось, но беседовавший с водителем парень крикнул "оставьте их" и "они не стоят того, пацаны" и толпа отступила.
Иван с женой и чемоданами переступили через брошенное бревно и пошли из двора. Уходя, они слышали за собой возбужденные голоса:

- Да они все такие, все чиновники... и их дети все такие!

- Мутанты... за наш счет жируют...

- Казнить надо за такие извращения...

Остановившись минут через пять в тихом квартале, они вызвали элитное такси. Иван уехал бы на любом ближайшем, чтобы не привлекать внимания и доехать до аэропорта как можно скорее, но Олеся настояла на элитном, сказав, что ей "хватило на сегодня приключений с быдлом".
Оттуда до аэропорта они проехали без происшествий, только видели на обочинах трассы людей с плакатами "Россия для людей", "Смерть мутантам" и "Человеческая революция".

Леся, не отрываясь, разглядывала пикетчиков и взгляд у нее был жестокий, пронзительный.

- Они хотят нас убить, - сказала она тихо, чтобы не услышал водитель.

- Ты преувеличиваешь, - ответил Иван.

Поднимаясь по трапу самолета, Олеся оборачивалась и всматривалась вдаль, за ограду. За оградой виден был столбик дыма, и другие пассажиры оживленно гадали, что горит и может ли это быть продолжением вчерашних беспорядков.

Ивана больше беспокоило, что подадут на обед. На рейсы за границу требовалось специальное разрешение и, хотя на морские курорты получить его было довольно просто, в Пекин летали только серьезные люди, в командировки или по "медицинской необходимости", как они сами. Иван надеялся, что сервис на борту будет соответствующий.

Леся дернула его за куртку.

- Как ты думаешь, они на самом деле вымрут?

Иван безрадостно рассмеялся и тяжело уселся в свое кресло.

- Дурачье, - он ответил неопределенно. Ему было грустно и хотелось есть.