Он, она, ещё кто-то и недосказанность / #15 / MihailShevchenko

Престарелый Фёдор Иванович раскачивался в кресле перед столом и истрепал от корки до корки утреннюю газету, которая не сулила прекрасных известий. Но этот творческий беспорядок нарушила София Михайловна, ворвавшись в кабинет и держав при этом какой-то лоскут в лапках. Фёдор допил остатки остывшего отвара из нектара, пододвинул очки от кончика носика к глазам и предложил присесть своей гостье.

– Иваныч. Мы с тобой знакомы с тех времён, как только научились отрываться от земли. Я даже была не против в одно время для тебя носить кровь, а потом и для наших несостоявшихся деток. Мне нужна твоя помощь, – сквозь слёзы говорила София, прижимаясь ближе к стулу собеседника.
– Не будем воротить прошлое. Так как не я ушёл к тому владельцу плантации нектара. В чём, собственно, причина твоего внезапного визита? – без единой эмоции на личике, отсутствия судорожных взмахов крыльев произнёс Фёдор Иванович.
– Тьфу тебя, старый ворчун! Моя малышка Анечка пропала, уже как два дня. А ты как сыщик в прошлом, может, сможешь мне помочь. И пыльцы только хватит на твои услуги, другие мне не по карману.
– Загадками ты, Софа, никогда не умела говорить, за это я тебя и любил. Я, конечно, тебе помогу, Анна для меня как дочь.

Фёдор впился носиком в платок и начал обнюхивать, но это не дало плодов. Видно, старость даёт своё. Он уже отчаялся, но в глазах пробежала искра. В секунды оторвавшись от земли, Иваныч умчался прочь из кабинета, не обув правый сапог. Рассекая потоки ветра и минуя этажи, как ракета при полёте в космос, сыщик Фёдор двигался на чердак, где живёт Семён – глава преступного мира. Сети его погубили не одно живое существо, может, и к пропаже дочери Софии Михайловны имеет отношение. Фёдор Иванович очень сильно разогнался, что не успел остановиться перед ловушкой, в которую угодил рядом с другими пленниками.

– Ты что, старый, жить расхотелось? – удивлённо спросил Семён.
- Нет. Я тут не поэтому. Анна, дочь Сони, часом не у тебя? – пытаясь разъединить плети паутины, произнёс старик, а на что паук не молвил не слова, а только тихо приближался.

Отсутствие обуви и волосатые ноги спасли Фёдора, разорвав липучую массу от лапок, а дальше под сильным толчком и желанием жить тельце его покинуло логово злодея, оставив ни с чем. Фёдор летел и много думал, направляясь в жилище своей бывшей любви и её потерявшейся кровинке. В комнате были обнаружены крем от загара, порция крови и записка: “Мама я люблю тебя! Ушла в лучшие из миров.”

Старикан вновь принялся обнюхивать найденные улики, как наркоман последнюю дозу во время ломки. Запах отсутствовал совсем, и тогда Фёдор вкусил крови, от чего пришло озарение. “Она не человеческая, это явно, а скорее животного. Или даже нет, хладнокровного – солёная и ледяная. Полетели. Я знаю где Анютка”, – сказал Иваныч и повёл Софию за собой.

Прочь из дома, квартала, города и прямиком к приключениям и свежему воздуху на речке, которая находится очень прилично, полетели взрослые комары. Вечерело, и это могло стать проблемой, так как дикие сектанты бодрствуют и ни на мм не подпустят сыщиков к траве, в которой, по всей видимости, находится потеряшка. Фёдор через окуляры наблюдал картину, где было видно, что Анна кружилась со своим парнем хиппи, и похищением тут не пахнет. Мать начала окликать дочь, но привлекла зелёных комаров. Иваныч мог бы драться как зверь, если б был моложе на десятки годков, но в первой же стычке оказался в заточении. Через решётку было видно, что самок склоняют к сектантским ритуалам, а Анюта уже меняла окрас в зелёный цвет. И это всё, конец?

Глубокая ночь, слышно только сверчков, лягушек, да храп сыщика. Сон потревожил скрежет прутьев и ухмылка Семёна перед лицом Иваныча.
– Старый не бойся. Я не по твою душу. Спасибо тебе, что наводку дал на этих оборванцев. Давно их ищу, – начал успокаивать паук перепуганного старика.
– Как? Что? – понеслись слова без содержания, затем Фёдор оторвал кусок паутины со своей подошвы, и ему всё стало ясно.
– Хороший ты мужик, с чистым сердцем, ну, конечо, со своими нюансами. Забирай семейку и убирайтесь прочь.
– Спасибо.

Фёдор Иванович, София Михайловна и спящая Анна миновали сражения пауков и диких комаров, пока Семён не передумал, и устремились в больницу. Дочка со временем выздоровела, бросила хиппи и завязала с ночными прогулками, чему мать была очень рада.

Старик раскачивается в кресле, попивает остывший нектар и читает утреннюю и не информативную газету. Может, сегодня будет работа? Но кроме счетов за оплату пока никого не было. Федор Иванович натянул шляпу на глаза и погрузился в сон, а на лице его читались умиротворение и спокойствие.