Уже идёт / #39

Давайте убежим. Не оглядываясь! Нарисуем себе мир цветной. Люди, снежинки и люди-снежинки. Снеговики, морковь и любовь. Да хоть тихие льдины с пингвинами шумными - все будет бесценное. Наше.

Как? Нет, не умеете? А вот Он рисовал старательно... кистью и сочностью масляных красок. Собирал этот мир на куске холста, колдовал вёсны красные. Но не воровал. Не воровал ни зрелищ, ни воспоминаний ни у кого. Все это было просто вдохновением. Все это было просто. Все это было.

На шестом десятке жизни он не устал и не сдался - он лишь стал спокойнее. Время спокойнее не стало: летело все быстрее и быстрее.

Он видел эту жизнь, но не имел возможности с ней бороться. Есть что-то на завтрак и есть холст - на этом спасибо миру. Но внутри были чувства, была красота, было голодное воображение - поэтому он и художник.

***
Сотворить небо. Сменить цвет. Сотворить землю.

***
Он нарисовал комнату. Свет в комнате нарисовал приглушенно, с привкусом декабря, когда день мимолетен и вот-вот свалится в вечер... А вечер в метель.
За окном снег, небо и легко дышится - вот такой получается холст. Но есть, впрочем, и персонаж. Мужчина, одетый в зимнее пальто, сидит за столом. Собирается уходить.

Еще один штрих, и масляная краска ложится на его пальто черным пятном - теперь как настоящее. Мужчина пишет письмо. Когда допишет - выйдет из комнаты, выйдет прямиком в зиму, выйдет с мыслями об адресате.

Для нас он человек со спины. У него есть стол, пальто, перо и чернильница - это то, что мы про него знаем.

***
У него судьба быть недорисованным. Я Вам про это и расскажу.

***
В общем, был однажды день. Комната. А самое нескромное в комнате - холст. Остальное без излишеств: украшено пылью. Пыльный пол. Пыльный шкаф. Утро оказалось привычным - наш художник не стал убираться.

Он вышел из дома.
Рано, холодно.

Он видел, что днем будет солнце. Клякса желтая...может, дорисовать на холсте? Художник шел за красками. Шел в лавку к местным торгашам.
Мимо него все спешили. Раз - силуэт на первый взгляд юркий и маленький, мог бы быть резвым вором. Да только мощи нет, и походка хлипенькая. Два - силуэт в дорогой шубе. Ты ничего поперек дорогой шубе лучше не говори: обидишь то, что под шубой.
Три - силуэт какой-то плывущий. То ли походка такая, то ли привиделось...
Четыре - чудаковатый.
Пять - какой-то странный.
Шесть - какой-то серый.
Семь - прозрачный...

«Стойте, голова кружится, и сердце, сердце, сердце…»
Но они не останавливались. Все летящие, какие-то прозрачные.

Был последний силуэт - сам художник. Такой молодой, с резвым сердцем из прошлого. А теперешнее сердце слишком ни к черту – предатель, подвело. Силуэт прошел не мимо художника, а над ним. Пролетел над самим собой, забрав последний и неровный удар сердца себе.

***
Он пишет и пишет, а письмо не пишется, слова не вяжутся. Засохли чернила, упали кляксой, упали тихо, но ему не важно. Он заждался. Он зол.
Чувство злость. Ведь его недоделали. Ведь его нарисовали только спиной и даже так недорисовали.
Разбить чернильницу! Осколки – чудесно! И порвать листы, порвать все!

- Ты заставил меня бесконечно писать. Ты заточил меня в комнату. Ты наколдовал вокруг меня холодную зиму.

Персонаж опрокинул стул. Провались, художник.
Сейчас он сделает кое-что в первый и последний раз. Он повернется к Вам:

- А вот знайте Вы, я сейчас Вас вижу...Смотрите, как мечусь по комнате, переворачивая ее вверх дном! Смотрите, как я разворошу здесь все!

Вместо лица черное расплывчатое пятно. И отвернулся обратно, теперь навсегда.
Ожидание выкипело, терпение лопнуло. Разорвал письмо, не дописал. Бился о стекло до синяка. Почти до синяка - нарисовать некому.
Он больше не знает, что делать: нет новых мазков краски, нет жизни. Проклятый художник. Где ты.

- Почему ты недоделал меня, криворукий ты художник.
Где.
Мое.
Лицо?!

Удар по столу кулаком чуть не сделал трещину на столешнице.

И вот Вы еще увидите...Не нарисовано спичек, но он добудет огонь. Даже если придется раскрошить стену и ударять камнем о камень, даже если искру придется вытащить из черной бездны своего несуществующего лица. Если выбраться станет невозможно, если не проломится стекло, не появятся внезапно двери, то он добудет огонь.

Вы увидите.

***
Позже в газете напишут: сердечный приступ. Да, художник. Да, умер. А дома у него нашли картину. Видимо, недавно законченную. На заднем плане картины - комната. Через окно комнаты виден зимний пейзаж.
А на переднем плане картины - выжженный круг. Нарисован как настоящий.
Но нигде не напишут про то, что кого-то на этой картине не хватает.
И он уже идет...

Отправить донат автору