Феномен осы / #70 / Cimilia

Этим прохладным весенним и очень ранним утром у одной осы внезапно проснулось Сознание, и она сознала себя Человеком. Не встретив в своих собратьях по разуму ни искры разумности, она оставила попытки поделиться с ними удивительной новостью и решила попытать счастья с существами размерами побольше. Дворовые знакомые коты не отреагировали на неё иначе, чем обычно. Парочка местных псов тоже словно не замечала никаких изменений в личности осы. Деревья были неподвижны и молчаливы и никак на поползновения осы не реагировали, впрочем, как и всегда.

"Не могло же мне показаться!", - думала оса, - "Я могу мыслить! Я могу ощущать! Я знаю какой-то язык! Я начала понимать этот мир!"

Миру, однако, вроде бы было всё равно.

Время близилось к семи, когда оса увидела выходящего из подъезда бодрого товарища в костюмчике. Тот, затянув шарф потуже, двинулся вдоль дома, не обращая никакого внимания на происходящие вокруг изменения. Оса же преисполнилась надеждой. "Вот такие существа умеют говорить на том же языке! Он уж наверняка меня поймёт!"

С первой попытки оса только ткнулась в ткань мужского пальто, пропахшую одеколоном, мужчина быстро и не глядя отмахнулся. Оса покружилась прямо перед сосредоточенным лицом, но её снова отмахнули. Оса зажужжала возле уха, надеясь, что так будет слышно лучше, но мужчина только поморщился и шмякнул по ней концом шарфа.

Её оглушило, и какое-то время она могла только бестолково метаться по воздуху без какого-либо направления, а когда смогла немного сосредоточиться, потеряла человека из виду. Оглядываясь по сторонам, оса медленно полетела без цели вперёд в надежде найти существо, способное её понять.

Двор сменялся другим двором, подъезды другими подъездами, а дома другими домами, но новых существ не находилось, а остальные продолжали ничего не понимать. Из домов всё чаще выползали женщины и мужчины, девушки и парни, старушки и старики, но осу понять не мог никто.

После полудня из домов на прилегающие детские площадки утеплёнными шапками и шарфами высыпали дети разных возрастов с мамами, одетыми значительно легче и свободнее своих чад.

Оса облетела всех и крайне утомилась от таких физических нагрузок, да ещё и абсолютно бесплодных: её не понимал и не видел никто, от неё отмахивались и бегали, но не прислушивались. Она устало присела на железное основание качелей, которые стояли чуть в стороне от основной площадки и были заняты единственным ребёнком - мальчиком лет десяти, хмурым и растрёпанным. Он то раскачивал качели до головокружительной высоты, то просто сидел, слегка покачиваясь на сиденье, и хмуро обозревал играющих недалеко детей и их родителей. Если бы оса могла хмуриться, она нахмурилась бы тоже. Вместо этого она солидарно зажужжала со своего места.
- Точно, - буркнул мальчик, - я тебя понимаю.

Следующим утром оса вновь была осой, и никто так и не смог засвидетельствовать уникальный природный феномен, который то ли случился, то ли нет: свидетелей не было.