Доколе? / #125 / mpnz

В селе поставили киоск-автомат с водой. Экое дело, скажете вы, в каждом селе они стоят. Но то у вас, а у нас в Копейкино на этом месте всегда стояла баба Нюра с шлангом.

Мы назвали автомат в честь предшественницы, и теперь я каждый вечер прогуливался к Бабе Нюре с канистрой, потому что по пути можно было зайти к Сереге на стакан чаю.

И вот в один день все перевернулось с ног на голову. Баба Нюра сплюнула мою законную сдачу, но не остановилась, а отсыпала еще 37 рублей. «Верно, какая-нибудь рассеянная старушка позабыла забрать», — вздохнул я, загрузил монеты обратно в Бабу Нюру, в расстроенных чувствах направился куда глаза глядят и в них же пришел к Сереге.

— Почему 37? — спросил тот. — Четыре рубля литр. Сдача не может быть 37.

— Ты гений! — воскликнул я и хлопнул его по лбу. Поэкспериментировав с жидкостями, мы установили, что на 13 рублей старушка могла налить две полторашки и стакан.

— А почему старушка? — снова спросил Серега. — Может, ребятишки набросали из шалости. Или Федул Кривой сослепу. Или эфиопские студенты жертвоприношение сделали, она же у них вроде идола. А может, Баба Нюра барахлит?

— Ты гений! — снова воскликнул я, а Серега прикрыл лоб ладонью.

Утром, убедившись, что 37 рублей никуда не делись, мы стали проверять сгенерированные версии. Соседские ребятишки неделя как повзрослели и уехали в город. Федул божился, что у него никогда не водилось таких денег. Эфиопские студенты жестами показали, что у них какой-то эфиопский пост и воду пить нельзя совсем.

Водитель цистерны, заправлявшей резервуар свежей водой, авторитетно заявил, что до такой степени Баба Нюра барахлить не может. Случалось за ней забыться и недодать, но чтоб насыпать лишнего — такое никогда. Оставалось ждать, когда у рассеянной старушки из первой версии закончится вода, и она придет забрать свою сдачу. Но время шло, а старушка нет.

— Надо расклеить объявления! — предложил Серега, прикрыв лоб. Мы принялись за дело, и скоро на столбах красовались серые листы с одинаковым текстом:

«Уважаемые копейкинцы! Кто-то из вас (надеюсь, случайно) забыл 37 рублей в Бабе Нюре (автомате). Заберите деньги! Это вам не банка для пожертвований!»

Два дня мы всем селом искали шутника, посмевшего забыть сдачу, но безуспешно. Тогда сельчане поделились и устроили митинг. Одна половина митинговала с плакатами «Долой банки!», а другая против первой. И только Федул митинговал дома с табличкой «Доколе?» (он хотел написать другое, но не позволили моральные устои и лимит символов).

На второй день волнений я не выдержал и направился к Бабе Нюре, намереваясь выбросить злосчастные 37 рублей в канаву.

На тарелке для сдачи лежала двухрублевая монета. «Ну, это уж совсем!» — сказал я и засунул монету в Бабу Нюру. 39. «Хм», — сказал я. Достал из кармана ещё пятак и отправил туда же. Вот теперь сами ломайте головы, а мне надоело.

К концу недели в автомате было 69 рублей. А когда Баба Нюра накопила четыреста, мы купили ей фонарь за 363 по акции и повесили под козырьком, потому что пришла осень и смеркалось.