Дождались! / #131 / tesla888

− Две шкилетки-малолетки, у вас ноги, как пипетки!

− Шкили-макароны!

… Третьеклассник Вовка Рудов и его дружки опять после уроков дразнили нас с Ленкой.

− Сами вы дураки ненормальные! − невпопад, но со всей ненавистью орала им в ответ Ленка.

А я швыряла в их сторону камни и всё, что под руку попадалось…

* * *
Это сейчас модно быть тощими высокими фотомоделями. А в нашем детстве, в далёкие 70-е, да ёще в деревне, худая девочка по определению не могла быть красивой.
Красивыми считались упитанные, или, как говорили у нас − «в теле».

А мы с Ленкой − моей подружкой, соседкой и одноклассницей, были самыми худыми в нашем втором классе. И в школе. И, наверное, на целом свете – так нам казалось. И что-то с этим надо было делать.

До летних каникул оставалось две недели, и мы во что бы то ни стало решили с Ленкой за лето поправиться и стать красавицами, чтобы Вовка Рудов нас увидел и подавился своими обзывалками.

Но как скорей набрать килограммы неземной красоты мы не знали. Надо было спросить у взрослых.

Дома из взрослых была только моя бабушка, которая, не задумываясь, сказала, что надо есть манную кашу.

В нашем списке невкусностей на третьем месте после рыбьего жира и вареного лука из супа стояла именно манная каша, особенно с комочками. Было решено лучше посоветоваться с мамами. И мы помчали на ток, где они работали.

Мамы считали, что нашему горю поможет гоголь-моголь.

Тоже не ахти какая вкуснота, но всё же лучше, чем ненавистная манная каша. И в этот же вечер мы лопали гоголь-моголь: Ленка − с ванилью, а я – с какао…

Прошла неделя. Мы подошли к новенькому, купленному моим папой с премии, трюмо, вглядывались в зеркала, но прибавления в весе не замечали.

− Ерунда всё это, − сказала Ленка, − надо, чтобы нам аппендицит вырезали.Ты вспомни − все, кому аппендицит вырезали, поправились: и Колька Сомов из 7-го класса, и Людка Павлова из 4-го, и моя тётка.

− Но у нас же нет аппендицита. − возразила я.

− Будет! – уверенно сказала Ленка. – Надо срочно есть семечки с шелухой и косточки от вишни.

Семечки нашлись, банку вишнёвого компота я притащила из погреба, но всё было не так-то просто. Оказывается, семечки с шелухой – гадость неимоверная. А косточки от вишни Ленка проглотила только две, а я −вообще ни одной. У меня прямо само горло смыкалось, и весь организм противился принимать эту дрянь.

На операцию надежда пропала. Но, если честно, мы с Ленкой боялись даже прививок, и с радостью отмели этот способ набрать килограммы.

Надо было искать другие варианты.

И я нашла! Перед сном я долго ворочалась, думая, как бы нам скорее потолстеть, и вспомнила о старом поверье.

В поле за селом была старая могила. Над ней высился древний каменный крест и что-то написано на неизвестном языке. Понятными были только цифры 1801-1819.

В селе ходили слухи, что если ночью прикоснуться к кресту и что-то попросить, то сбудется обязательно.

Было решено, что прямо следующей же ночью мы с Ленкой пойдём к могиле. Тем более, что поле начиналось сразу за нашей улицей. Ленка попросила маму разрешить ей ночевать у меня.

Мы с вечера приготовили фонарик, у окна во дворе поставили табуретку, чтобы не выходить через дверь и не будить всех, и начали ждать темноты.

Операция «Побег из дома» прошла успешно. На улице было светло от фонарей на столбах, и было не страшно… До тех пор, пока мы не вышли в поле.

Там темнота была густющей, как кисель. Из фонарика струился жиденький свет, вдали что-то подозрительно ухало, и казалось, что не стебли пшеницы, а руки каких-то чудовищ дотрагиваются до наших ног.

Когда луна зашла за тучу, стало ещё страшнее. Мы с Ленкой взялись за руки, и чтобы было не так жутко, стали петь «Взвейтесь кострами, синие ночи…»

И вдруг фонарик погас. Через секунду Ленка заорала диким голосом и побежала в сторону села. Я, естественно, за ней и почему-то тоже начала орать.

Так мы добежали до первого столба с фонарём, сели прямо на землю, обнялись и начали плакать навзрыд.

Когда мы наревелись вдоволь, я спросила у Ленки, с чего это она вдруг орать начала.

− А с того, что над нами какое-то привидение пролетело. Оно меня даже за макушку тронуло, − Ленка говорила шёпотом и размазывала слёзы, смешанные с пылью, по щекам.

− Привидений не бывает, − без особой уверенности сказала я.

− А кто же это тогда летал и меня за голову трогал? Пушкин? – Ленка потыкала пальцем в макушку и сделала страшные глаза…

Почти до утра мы не могли заснуть. Потом проспали до обеда, а, проснувшись, решили вернуться к гоголю-моголю и больше ничего не выдумывать.

И так прошёл месяц… И прошло лето… И прошло несколько лет…

Мы окончили школу, разъехались в разные города поступать в вузы. Потом − семья, дети, карьера, хлопоты, и на расстоянии наша дружба с Ленкой сузилась до поздравлений в день рождения и по большим праздникам.

И я, и Ленка приезжали проведать родителей в родное село, но по времени наши приезды, увы, не совпадали.

И вот однажды, когда нам было уже сильно за сорок, мы приехали к родителям одновременно!

Сколько было радости, разговоров, смеха! И, конечно, мы вспомнили нашу эпопею с «поправлением». Улыбаясь, мы подошли к тому самому трюмо, теперь уже старенькому. Из зеркала на нас смотрели две дородные тётушки.

− Ну, видишь, − сказала Ленка, − наконец-то гоголь–моголь подействовал!