Художник / #136 / Di112233

Тем утром Санька встал с ясным осознанием, что он действительно художник.

Вчера он наконец закончил писать свою последнюю картину для выставки, идею которой он так долго и упорно вынашивал в себе несколько лет. И сегодня в назначенный час должен был явиться в галерею, чтобы подписать контракт.

Окрыленный свершившейся мечтой, он надел свой лучший костюм-тройку — синий в клеточку с парой карманов на пиджаке и таким же количеством на брюках. Еще столько же было на жилетке.

Санька причесал волосы. Посмотрелся в зеркало.

"Хорош", - подумал он и тут же решил сделать селфи. Спустя пару минут он запостил фото в инстаграм, подписав его просто «Художник».

Не успел он завязать шнурки на своих начищенных лакированных туфлях, как характерный звук оповестил его о новом комментарии.

«Индюк ты напыщенный, а не художник!» — гласила подпись.

Санька несколько раз перечитал предложение. Затем, тяжело вздохнув, он разулся и вернулся к гардеробу.
Спустя полчаса Санька вышел из дома, разодетый в цветастую с пышными рукавами-фонариками блузу, яркие зеленые галифе и красную шапочку, верх которой напоминал куриный гребешок.

— А куда ты это вырядился так? — спросил встретившийся ему на пути сосед.
— Я — художник, — радостно сообщил Санька.

Сосед в ответ только недовольно цокнул языком и прошел мимо. Вслед Санька услышал ворчливое бормотание:

«Художник! Тоже мне профессия! От балерины и то толку больше!»

Сглотнув подступивший к горлу комок и вытерев со лба пот, Санька вернулся домой.

Спустя час он шел по широкой мостовой. Холодный ветер безжалостно обдувал его волосатые ноги, обжигал оголенные плечи, хлестал по лицу. Белый тугой корсет и миниатюрная пачка не спасали его от нависших туч, потому Санька крепко обхватывал себя за плечи и трясясь, быстрыми шагами мчался вперед, даже не поднимая головы.

Неожиданно он налетел на прохожего и тотчас услышал в самое ухо презрительную брань:

— Осел, куда ты прешь?
— Но я — художник, — постарался возразить дрожащим голосом Санька, однако никто его не услышал.

Смахнув с лица одинокую слезу, он повернул назад.

Послеобеденное солнце удивительным образом прогнало тучи, утихомирило ветер. Санька с трудом волочил ноги, обливаясь потом под тяжелым костюмом осла-аниматора. Голова склонилась ниже плеч, дыхание участилось, глаза затуманила влажная пелена. Совсем измотавшись от жары, Санька остановился у киоска — купить воды.

— В эдакую жару, тебе в пору голышом ходить, — проговорила осуждающе продавщица, протягивая пластмассовую бутылку.
«Я — художник», хотел возразить Санька, но сил у него не осталось. Лишь горько всхлипнув, он снова направился в сторону дома.

Санька стоял в дверях кабинета, не решаясь войти. На нем ничего не было. Только потускневшие голубые глаза. Переминаясь с ноги на ногу, он неуверенно поднял голову.

Директор галереи презрительно осмотрел его. Вернее его наготу. Надменно фыркнув, он вернулся к своим бумажкам, а затем процедил:

— По-моему, ты ошибся дверью. Такому как тебе дорога одна — в окно.

На это у Саньки даже мысли ни одной не промелькнуло, а потому он просто взял и вышел в окно.